Плюс-один - Дженна Левин

— Благодарю, — ответила я. — Шести недель мне более чем хватит, чтобы подготовиться.

— Превосходно. — Эвелин бросила взгляд на часы на запястье и скривилась. — О боже. Уже за девятиь. Я опаздываю на встречу. — Она снова посмотрела на меня и добавила: — Не переутомляйтесь сегодня.

Я кивнула в знак согласия, хотя в голове уже прокручивала список всего, что нужно успеть сделать, прежде чем уйти домой вечером.

— Конечно, — солгала я.

К моему приятному удивлению, кое-какие из финансовых отчётов, присланных Фондом Уайаттов, действительно оказались полезны. Хотя большинство оставляло меня в недоумении.

Что это за фонд, который вкладывает деньги в трансильванские шелковые фабрики и регулярно делает пожертвования в банки крови Западной Европы?

Чем глубже я вникала в полученные утром отчёты, тем сильнее росло беспокойство: сочтёт ли Налоговая служба организацию с такой разрозненной миссией достойной статуса 501(c)(3)? Если мы хотим сохранить это дело, мне определённо нужно будет назначить личную встречу с их финансовым директором, чтобы попытаться всё увязать.

Я по уши сидела в документах и наполовину доедала свой скромный ужин из пасты на вынос, когда позвонила мама. Я уставилась на телефон, раздумывая, стоит ли ответить или, следуя вековой традиции миллениалов, сбросить вызов и потом написать ей сообщение. Мы не разговаривали со времени ужина на днях, так что я была почти уверена: она звонит, чтобы расспросить о бойфренде, имя которого я до сих пор ей не назвала.

Но мама редко звонила среди недели, если только не случалось что-то серьёзное. Бабушке было за девяносто, и она жила одна. А вдруг с ней что-то произошло, и мама звонит, чтобы сообщить?

Наверное, стоило рискнуть нежелательным разговором о Реджи ради того, чтобы убедиться: звонок мамы связан с чем-то важным.

— Привет, мам, — сказала я.

— Добрый вечер, дорогая. — Голос у мамы был немного прерывистым, как после йоги. Не взволнованный, не тревожный. Я облегчённо вздохнула. Значит, с бабушкой всё в порядке. Но тут же поморщилась: оставалась только одна возможная причина её звонка. — У тебя есть минутка?

— Да, — ответила я. Я включила громкую связь и положила телефон на стол. Если звонок не по поводу чрезвычайной ситуации, можно было совмещать разговор с ужином. — Что случилось?

На фоне слышался лай маминой новой собачки — очаровательного белого щенка, который скорее напоминал подпрыгивающий комочек ваты, чем животное. Хлоя была одной из самых милых собак, которых я когда-либо видела. Неудивительно, что родители души в ней не чаяли.

— Я обещала твоему отцу, что не стану этого делать, но… — начала мама.

— Тогда зачем ты это делаешь? — раздался на фоне голос папы.

— Просто я не смогла больше ждать и хотела узнать все подробности, — продолжила мама, чуть посмеиваясь и проигнорировав его слова. — Расскажи всё про своего нового бойфренда.

Я зажмурилась. Было вполне логично, что мама хочет расспросить: ведь прошло уже несколько лет с тех пор, как я рассказывала ей хоть о каком-то парне. Просто я надеялась, что у меня будет ещё немного времени обдумать, что именно мы с Реджи скажем о нашей ситуации, прежде чем этот разговор случится.

Сколько информации я вообще могла ей дать, если решение, что именно рассказывать родителям про Реджи, я ещё только собиралась принять где-то между этим моментом и ужином у тёти Сью? К тому же я и сама пока ничего о нём толком не знала.

Я ухватилась за одну из немногих подробностей, что у меня имелись:

— Его зовут Реджинальд. Но я зову его Реджи. — Фамилию я не назвала: я всё ещё не была уверена, что он сообщил мне настоящую, учитывая полное отсутствие интернет-следов какого-либо Реджинальда Кливза. Это явно был тревожный звоночек, но у меня не было ни сил, ни времени вникать в это сейчас. — Он ждёт не дождётся, когда познакомится со всеми. — Впрочем, это, наверное, правда: одной из его главных заявленных причин было то, что ему покажется забавным разыграть незнакомцев.

Щенок всё ещё лаял, наверное, недоумевая, почему родители не обращают на неё внимания.

— Подожди секунду, дорогая, — сказала мама. — Хлое пора на вечернюю прогулку. Мне только нужно убедиться, что папа готов её выгулять.

Мама пробормотала что-то нечленораздельное; папа ответил на заднем фоне чем-то, что очень напоминало: «Но я не хочу это пропустить».

— Спасибо, Джон, — услышала я, как сказала мама. — Пакетики для какашек Хлои в ящике возле холодильника.

— Как щенок? — спросила я, стараясь не рассмеяться над тем, что мама сказала «пакетики для какашек». Если она когда-нибудь в жизни произносила слово «дерьмо», я при этом точно не присутствовала.

— О, она прелесть, — счастливо ответила мама. — В общем, вернёмся к тому, о чём мы говорили… Его зовут Реджинальд?

— Да.

— Чудесно, — сказала мама. — А какой он?

Я замялась. Не могла же я прямо сказать: «Ну, мам, он довольно странный парень, о нём нет ни малейшего следа в интернете, но он ещё и довольно симпатичный, и в тот вечер, когда он предложил мне притвориться, что мы целуемся, чтобы сбить со следа преследователей, я не могла перестать думать о том, какого вкуса его губы».

Стоило ли приукрасить? Инстинкт подсказывал, что да. Но что, если родители настроятся на слишком высокие ожидания, а потом будут в ужасе, когда увидят Реджи во всей его чудной красе на свадьбе?

— Он… — я прикусила губу, понимая, что у меня это плохо получается. — А что ты хочешь знать?

— О, — мама явно не ожидала, что придётся вытягивать из меня информацию. — Ну, посмотрим… Для начала: кем он работает?

В голову пришла дюжина вариантов, но ни один не подходил. Сказать, что он бухгалтер? Да никогда. Кто шутит посреди ночи о том, что он вампир, тот точно не сойдёт за бухгалтера в глазах любого, кто хоть раз видел живого бухгалтера. Та же проблема с юристом или врачом.

— Он… работает в сфере технологий? —