Мой сосед — вампир - Дженна Левин

как его приятель уплетает её, будто это обычный перекус, — и не сложить дважды два. Но мне нужно было услышать это из его уст. После всей жизни, где существа вроде Фредерика встречались лишь в подростковых романах и старых ужастиках, только так я поверю собственным глазам.

Фредерик вздохнул, провёл рукой по своему безупречному лицу. Прикусил губу — и нет, мои глаза совершенно не задержались на том, как его белые зубы впиваются в мягкую плоть. Я покончила с фантазиями о своём несправедливо красивом соседе. Этот этап моей жизни официально завершён.

— Я вампир, Кэсси.

Его голос был тихим, но каждое слово обрушилось на меня с силой урагана. Я уже догадывалась, но от самого признания всё равно перехватило дыхание.

Вдруг в комнате словно закончился воздух.

Мне нужно было уйти. Сейчас же.

Сэм и Скотт приютят меня. Убедить их, что мой сосед — вампир, будет сложно… Нет, невозможно. Сэм — юрист, Скотт — учёный. У них на двоих воображения не хватит даже на замену лампочки. А я для них всегда была чудаковатой подругой — той, что устраивает безумные мальчишники и коллекционирует экзистенциальные кризисы как покемонов, но вечно путается в самых важных аспектах жизни. Они решат, что у меня галлюцинации.

Но это не важно. Они поймут, что я в отчаянии, когда я явлюсь к ним среди ночи без предупреждения. Они меня примут.

Мне хотелось смеяться над собственной глупостью. Я начала испытывать чувства к Фредерику. А он, выходит, просто ждал подходящего момента, чтобы впиться мне в шею!

— Кэсси, — голос Фредерика дрогнул, в нём слышалась паника. — Я могу объяснить.

— Ты только что это сделал.

— Нет. Я лишь сказал то, что должен был с самого начала, но…

— Ещё бы, — фыркнула я.

Он потупил взгляд, словно провинившийся школьник.

— Я всё же хочу полностью объясниться. Если ты позволишь.

Но я уже кралась к выходу.

— Что тут объяснять? Ты вампир. Ты ждал момента, чтобы наброситься на меня, вонзить клыки в шею и высосать всю кровь.

— Нет, — резко покачал головой Фредерик. — У меня никогда не было намерения причинить тебе вред.

— Почему я должна тебе верить?

Он на секунду задумался.

— Понимаю, что не дал тебе причин мне доверять. Но, Кэсси… будь я опасен, разве не сделал бы это раньше?

Я уставилась на него.

— И это должно меня успокоить?

Он поморщился.

— В моей голове это звучало лучше. Но поверь: я не питался кровью живых людей уже больше двухсот лет.

Больше двухсот лет.

Комната поплыла перед глазами. Фредерик был не просто вампиром. Он был чертовски стар.

— Я не могу… — пробормотала я. — Я ухожу.

— Кэсси…

— Я ухожу, — бросила я, выходя из кухни. — Выбрось мои вещи, если хочешь. Мне всё равно.

— Кэсси, — в его голосе звучала боль. — Пожалуйста, дай мне объясниться. Ты мне нужна.

Но я уже распахнула входную дверь и бросилась вниз по лестнице, слыша, как кровь стучит в висках.

Глава 7

Переписка между мистером Фредериком Дж. Фитцвильямом и мистером Реджинальдом Р. Кливзом

Реджинальд: Привет, Фредди.

Ты в порядке?

Фредерик: Нет. Я полная противоположность

«в порядке». Женщина, которая, как я

надеялся, поможет мне освоиться в

современном мире, сбежала от меня из-за тебя.

Реджинальд: О чём ты только думал,

ведя себя так перед моей соседкой?

Фредерик: Она заслуживала знать правду обо мне.

Реджинальд: Я как раз собирался

ей всё рассказать.

Фредерик: Она человек. Не сказать

ей сразу, что я вампир,

— это была ошибка.

Реджинальд: «Ошибка» — мягко сказано.

Ты вёл себя как придурок.

Фредерик: Я не знаю, что значит

«вёл себя как придурок».

Реджинальд: Это оскорбление.

Фредерик: Пожалуй, в данном случае

я его заслужил. Всё сложно.

Реджинальд: «Сложно»?

Фредерик: Да.

Реджинальд: лол

Фредерик: Кэсси иногда пишет «лол»

в наших записках, но я не знаю,

что это значит.

Реджинальд: Подожди. Вы с Кэсси оставляете

друг другу записки? И с каких это пор

ты называешь её Кэсси, а не «мисс Гринберг»?

Фредерик: Я называю её Кэсси, потому

что она попросила. И да, мы

оставляем друг другу записки — мы ведь

соседи по квартире. Ну… были.

Реджинальд: Вы ещё и переписываетесь?

Фредерик: Иногда.

Реджинальд: Но ты ненавидишь переписку!

Фредерик: Это правда.

Реджинальд: Ты мне вообще никогда

не отвечаешь, если у тебя не

случился кризис.

Фредерик: Да. Но ты — козёл.

Реджинальд: Как часто вы с

Кэсси переписываетесь?

Фредерик: Я не считаю. Обычно мы

общаемся с помощью записок, которые

оставляем на кухонном столе. Так

мне не нужно пользоваться этим

адским устройством. Иногда она рисует картинки

в записках. Они прекрасны. У неё настоящий

талант. Вообще, она во многом хороша.

Реджинальд: Не может быть.

Фредерик: А чему ты не веришь?

Реджинальд: Ты влюблён в неё.

Фредерик: Извращенец! Как ты смеешь?!

Реджинальд: ЧТООО??? О, нет, лол.

«Ты влюблён в неё» — это просто

современное выражение. Оно значит,

что ты к ней неравнодушен, романтически.

Фредерик: А. Понял. Но ты всё

равно ошибаешься.

Реджинальд: Конечно, лол. Слушай,

сколько лет я тебя знаю?

Фредерик: Боюсь даже вспоминать.

Реджинальд: Ты когда-нибудь разговаривал

с женщиной чаще раза в месяц?

Фредерик: Нет. Но я и не жил

раньше с женщиной.

Реджинальд: И что ты чувствуешь,

когда представляешь, что Кэсси

больше не живёт с тобой?

Фредерик: Когда думаю, что Кэсси

может не вернуться, мне становится

грустно. Просыпаться вечером больше

не радует, зная, что я не увижу её лицо.

Реджинальд: Ну вот.

Значит, ты влюбился.

Фредерик: Абсолютно нет. Я НЕ «влюблён».

Мне просто нравятся её рисунки.

И всё, что с ней связано.

Реджинальд: Ох, это будет интересно.

Сэм жил в районе, популярном среди молодых специалистов — тех, кто заводил крошечных породистых собачек и работал по шестьдесят часов в неделю где-нибудь в Лупе. Каждый раз, когда я навещала Сэма и Скотта в их коричневом двухэтажном таунхаусе, меня охватывало ощущение, что я — вопиющее фиаско по всем фронтам своей жизни. А остаться у них после бегства из квартиры Фредерика было пиком неловкости.

Во-первых, делить одну маленькую ванную с двумя мужчинами — даже такими чистоплотными и аккуратными, как Сэм и Скотт, — было далеко не идеальным сценарием. Утром у меня катастрофически не хватало времени наедине с собой, а ещё, так как они были куда волосатее меня, слив в ванной был на двадцать пять процентов противнее, чем это вообще допустимо.

Во-вторых, их кошки — Софи и Муни — хоть