Мой сосед — вампир - Дженна Левин

Я решила позвонить Фредерику с южной станции переработки отходов. Да, там было шумно, но мне нужно было сделать этот звонок в месте, где я почувствую уверенность и силу. Я собиралась вернуться к нему только в том случае, если буду уверена, что справлюсь — и что это действительно будет в моих интересах. А что может лучше напомнить, что этот разговор — мой осознанный шаг к улучшению своей жизни, чем возможность параллельно заняться своим искусством?

Но к тому времени, как я сошла с поезда у станции рядом с центром переработки, нервы уже не выдержали. Я зашла в пончиковую с мигающей неоновой вывеской «СВЕЖИЕ ПОНЧИКИ». Внутри было тепло и уютно, а воздух был пропитан сладким ароматом тающего сахара.

Я устроилась за столиком в дальнем углу и пообещала себе шоколадный пончик — если справлюсь с этим звонком. Достала телефон, напомнила себе, что я умею справляться со сложными вещами, и написала:

Кэсси: Привет, Фредерик. Это Кэсси.

Можно я тебе позвоню?

Фредерик — тот самый, кто терпеть не мог переписку и, по идее, должен был спать в этот час — ответил мгновенно. Будто всё это время сидел с телефоном в руке, ожидая, когда я выйду на связь.

Фредерик: Да. Я могу говорить прямо

сейчас, если ты тоже можешь.

Я набрала его номер. Он ответил после первого же гудка.

— Кэсси? — Его голос был тёплым, глубоким, и в нём явно звучала надежда.

Я постаралась не обращать внимания на то, как это отозвалось у меня внутри.

— Да, — сказала я. — Это я.

— Вот это неожиданно. Я уже начал бояться, что больше не услышу тебя.

— Честно? Я и сама удивляюсь, — призналась я. — Ещё пару минут назад я тоже думала, что ты меня больше не услышишь.

Долгая пауза.

— Что изменило твоё мнение?

Похоже, он был не один — на фоне слышался чей-то голос, но слова разобрать было трудно.

— Заткнись, идиот, — пробормотал Фредерик, а потом поспешно добавил: — О, Кэсси, прости. Это было не тебе.

Я прикрыла рот ладонью, сдерживая смех.

— Ты с кем сейчас? С Реджинальдом?

— А с кем же ещё? — вздохнул он. — Увы.

— Я думала, ты его ненавидишь.

— Так и есть.

На фоне донеслись бормотание, громкий смех Реджинальда и возглас: «Ай!»

Что, Фредерик ударил его? Мысль была настолько нелепой, что я едва не расхохоталась.

— Понятно, — сказала я.

— Да, — снова вздохнул он. — Увы, выбор в спутниках у меня довольно ограниченный.

Я начала носком шаркать по полу, когда на меня нахлынула волна совершенно иррациональной вины. Над дверью пончиковой зазвенел колокольчик — внутрь вошла шумная компания, их смех заполнил помещение.

— Что ж… насчёт нашей ситуации…

Пауза.

— Да?

Я глубоко вдохнула:

— В ту ночь, после того как ты… перед тем как я убежала, ты сказал, что хочешь мне кое-что объяснить.

— Да.

— Ты всё ещё хочешь это сделать? — Моё сердце бешено колотилось. Я правда собиралась это выслушать?

Когда он ответил, голос у него был тихий, осторожный:

— Да. Но только если ты действительно хочешь это услышать. Я не стану навязываться — ни сам, ни со своей историей.

Я снова глубоко вдохнула.

— Я хочу.

— Прекрасно. Но… можно спросить, что изменило твоё мнение?

Я замерла, услышав в его голосе ту самую нотку надежды. Что ответить? Сказать правду? Что с той ночи я думаю о нём гораздо больше, чем следовало бы, — настолько, что даже начала искать информацию о вампирах? Что его письмо было одним из самых искренних и трогательных, какие я когда-либо получала?

Нет. Я не была к этому готова.

Так что я сказала лишь часть правды:

— Мне неловко, что я сбежала, даже не дав тебе возможности объясниться, когда было очевидно, что ты хотел сказать больше. И я верю тебе сейчас, когда ты говоришь, что не причинишь мне вреда.

— Я никогда не причиню тебе вреда, — твёрдо сказал он. — Никогда.

У меня в горле встал ком, и я не знала, что делать с той волной эмоций, что вдруг прозвучала в его голосе.

— Я верю, — повторила я. — Но у меня много вопросов.

— Разумеется. Я понимаю, что всё это — слишком многое для любого человека. Я буду дома весь вечер. Хочешь прийти и поговорить?

— Нет. — Нам нужно было встретиться на нейтральной территории. Я всё ещё не была уверена в своём решении и не хотела, чтобы шикарная квартира или моя явная симпатия к Фредерику повлияли на то, что я решу дальше. Кроме того, если я ошибалась насчёт него, и он всё это время просто медленно подводил меня к тому, чтобы… съесть, — я предпочитала, чтобы встреча проходила в людном месте. — Как насчёт «Госсамера»?

— «Госсамера»?

— Кофейня, где я работаю. Я пришлю тебе адрес.

— Договорились. Когда?

Я сглотнула. Теперь дороги назад не было.

— Сегодня в восемь?

— Прекрасно. — Пауза. — Я очень рад, что снова увижу тебя, Кэсси.

В его голосе звучала мягкость и искренность. Я попыталась не обращать внимания на то, как от этих слов у меня скрутило живот… но, честно говоря, не очень-то преуспела.

— Я тоже, — сказала я. И это была правда.

Глава 8

Письмо от миссис Эдвины Фитцвильям мистеру Фредерику Дж. Фитцвильяму, 29 октября

Мой дорогой Фредерик,

Я получила твоё последнее письмо. Увы, оно нисколько не успокоило мои тревоги.

Твоё решение остаться в Чикаго и доверить свою безопасность прожигателю жизни вроде Реджинальда и молодой человеческой женщине — в лучшем случае неразумно, а в худшем ОПАСНО.

Подобная недальновидность СОВСЕМ НЕ В СТИЛЕ того Фредерика, которого я когда-то знала!

Боюсь, это лишь ещё одно подтверждение тому, что твоё душевное состояние пострадало после столетнего сна.

Я не могла бы считать себя достойной старшей в нашей семье — и человеком, которому ты не безразличен, НЕСМОТРЯ на наше прошлое, — если бы позволила тебе разорвать договорённость с Джеймсонами.

Если мисс Джеймсон присылает тебе подарки, осмелюсь заметить, что ЭТО — ХОРОШИЙ знак! Это свидетельствует о её неизменном расположении к тебе, несмотря на твои постоянные отказы. Ты ОБЯЗАН принимать её подарки и сам послать ей что-то В ОТВЕТ как знак давнего добрососедства между нашими семьями.

Прошу тебя, не продолжай волновать меня, Фредерик.

С любовью,

Мама

Реджинальд: Эй, Фредди.

Что за