Канарейка Великого князя - Ольга Геннадьевна Росса

— Берегите Ольгу — вы дали обещание, — процедила я, глядя в зелёные глаза в отражении.

— Не волнуйтесь, она будет под надёжным присмотром. Мне пора. Не задерживайтесь тут, — мужчина резко развернулся, пропадая в темноте. За спиной скрипнула дверь, огонь свечки дёрнулся от движения воздуха, и снова всё стихло.

Я вздохнула, прикрыв глаза. Почему не прогнала его? Ждала его поцелуя? Бред какой-то! Злость на саму себя вернула меня в реальность. Нужно торопиться, пока кто-нибудь не хватился меня, точнее Ольгу.

В белом зале гости развлекались: дамы шушукались вместе с княгиней, склонясь над столом и листком бумаги, а кучка мужчин во главе с Михаилом Павловичем смотрели на них, улыбаясь. Как я поняла, они во что-то играют.

— Ольга Александровна, присоединяйтесь к нам, — хозяйка вечера поманила меня рукой. — Может, вы что-то придумаете? Никак не получается закончить фразу остроумной шуткой.

Я догадалась, что гости играют в буриме, о правилах которого мне рассказывал Каховский, и присоединилась к ним. Дамы уже почти закончили стих, но на одной из строк застряли, не зная, что написать к слову «ласку».

Пробежав глазами по листку, я задумалась и выдала то, что в голову пришло. Княгиня приподняла брови, а потом улыбнулась.

— Замечательно, тогда вам и держать ответ пред мужчинами, которые загадали нам рифму, — она дописала пером четверостишие и протянула мне лист.

Я взяла бумагу, вышла на середину зала и торжественным голосом продекламировала четверостишие:

— Усталый воин снимает шлем,

Словно опостылевшую маску,

Пред ним не стоит дилемм.

Он ждёт от дамы сердца ласку.

Мужчины засмеялись, громко зааплодировав мне, особенно старался поручик Демидов, по-прежнему не сводя с меня глаз.

— Чудесно, дамы, вы справились, — Великий князь посмотрел на меня, и в его глазах плясали искорки восхищения.

Смутившись, я раскланялась и поспешила за столик Елены Павловны, ощущая на себе пристальные взгляды со всех сторон. Настала очередь мужчин придумывать четверостишие на рифмы, которые сочиняли женщины. Вечер перешёл в новую фазу домашнего уюта и радушного гостеприимства. Мне даже дышать стало легче, словно я оказалась на своём месте.

Каховский и Рылеев, извинившись, покинули вечер. Я с замиранием сердца наблюдала за ними — они уходили из зала как ни в чём не бывало. Сразу стало не по себе — я осталась одна, без их поддержки.

Отец Ольги так и не проявлял ко мне особого интереса, совершенно не почуяв, что дочь подменили. Он то крутился возле молодой жены, то развлекался беседами с мужчинами, в особенности с Великим князем. Такое ощущение, что Михаил ему ближе родной дочери. Теперь я убедилась, что никаких доверительных и тёплых семейных отношений между Алединским и его старшей дочерью нет.

Когда вечер близился к завершению, Елена Павловна объявила вальс-кадриль, решив поставить красивую точку, как на балу, когда танцуют котильон. Правда, танец длился всего минут десять.

Мне выпала честь снова встать в пару с Демидовым. Поручик был очень даже мил и, как прежде, не обращал внимания на мои маленькие огрехи. Только бы у него не возникло подозрений, когда Ольга вернётся. Интересно, что придумает Каховский, чтобы Алединская, потеряв кусок памяти, возвратилась в прежнюю жизнь.

— Дорогие гости, наш вечер подходит к завершению, — Елена Павловна вышла на середину зала, когда стихла музыка. — Но сначала я хочу сделать маленькое объявление.

Она подала знак лакею, который стоял в стороне. Я заметила в его руках бархатную подушечку, на которой лежал голубой бант с блестящей брошью. Точно такие же я видела на нескольких девушках сегодня. Вот и пришло время узнать, кто станет следующей фрейлиной Великой княгини.

Лакей преподнёс хозяйке украшение, Великая княгиня взяла его, обвела взглядом гостей и остановилась на мне. Сердце ухнуло в пятки, когда она шагнула в мою сторону.

— Ольга Александровна, я хочу видеть вас своей фрейлиной. Вы согласны служить мне? — она улыбнулась, ожидая моего ответа.

— Ваше Высочество, это большая честь для меня, — взволнованно пролепетала я, присев в реверансе. — Благодарю за оказанное мне доверие. Буду служить вам верой и правдой.

— Я рада, что вы согласились. Примите от меня фрейлинский шифр, — Елена Павловна аккуратно приколола брошь на моё платье в области груди ближе к левому плечу.

— Благодарю, — это было действительно волнительно. Я взглянула на брошь, которую называли фрейлинским шифром, провела рукой по золотому вензелю, усыпанному мелкими сверкающими камнями. Неужели бриллианты? Первую букву имени великой княгини венчала императорская корона. — Очень красивый шифр, Ваше Высочество.

— Носите его с достоинством. Завтра начнётся ваше недельное дежурство. Жду вас у себя в девять часов утра, — она повернулась к генералу Алединскому. — Александр Павлович, как вы понимаете, ваша дочь остаётся во дворце. Она будет получать полный пансион и жалованье. Пришлите завтра утром вещи дочери.

— Благодарю вас, Ваше Высочество, за великую честь, оказанную моей семье, — генерал гордо выпрямился и склонил голову. — Я рад за Ольгу. Конечно, завтра мои люди всё привезут.

Я облегчённо вздохнула. Значит, мне не придётся ехать домой к Алединским. Этого я боялась больше всего — если отец с мачехой не заметили подмены, то, возможно, другие родственники или слуги могли заподозрить неладное.

— От всего сердца благодарю вас за то, что посетили мой приём, — обратилась Елена Павловна к гостям.

Люди по очереди прощались с хозяевами дворца, благодаря их за чудесный вечер. Ко мне подошёл отец Ольги.

— Я правда рад за тебя, — бесцветным голосом проговорил генерал. — Надеюсь на твоё благоразумие, не посрами нашу фамилию. Хорошо, что ты собрала вещи заранее. Увидимся скоро.

— До свидания, пап а , — только и успела сказать, как генерал развернулся и, взяв под руку жену, повёл её из зала.

Ну да, ещё бы он был не рад. Спихнул дочь из дома на обеспечение Великой княгини, чтобы под ногами не путалась. Наверное, надеется, что дочь здесь быстрее найдёт богатого и достойного жениха.

— Екатерина Владимировна, покажите графине её покои, — княгиня обратилась к той самой брюнетке, которая якобы случайно толкнула меня и я облилась горячим чаем.

— Хорошо, Елена Павловна, — пролепетала фрейлина и взглянула на меня так, словно готова была съесть заживо.

Вот и первые проблемы нарисовались. Надо выяснить,