Клуб смерти - Кэролайн Пекхам

Чувак без татуировки ворона упал к моим ногам, и если бы я была совестливой девушкой, я бы, возможно, задалась вопросом, ждет ли его какая-нибудь жизнь за пределами этого места, скучает ли по нему кто-нибудь или что-то в этом роде. Но я не была такой, так что…

Громкий лязг привлек мое внимание, и я прокралась в соседнюю клетку, нахмурившись при виде парня в маске, который только что упал с балкона на решетку. Я пристально посмотрела на чувака, который явно толкнул его, а теперь отступил от края и поправил маску. Мужчина рядом с толкнувшим смеялся так громко, что я слышала его даже отсюда, и мне почему-то очень понравился этот звук. Он был грубым, диким и свободным, и мне захотелось запечатать его в банке, чтобы послушать потом.

Дикая улыбка растянула мои губы, пока я рассматривала свою новую жертву, извивающуюся на прутьях моей тюрьмы. Он был одним из тех ублюдков, которые запихнули меня сюда, так что было правильно, что он пришел поиграть.

Когда жизнь подкидывает тебе мудаков, окажи мудаку помощь.

Киан и его банда свирепых друзей были гораздо более хитрыми животными, чем я. Я наблюдал за ним и его девушкой, пока они проникали в офис и искали информацию, которая им понадобится, чтобы уничтожить это место. Но я не мог не задаться вопросом, почему они так напрягались. Дайте мне винтовку, немного керосина и спички, и я бы разобрался с этим местом еще до наступления ночи.

В ответ на мое предложение просто все взорвать, Киан сказал, что дело не ограничивается этим зданием, и им нужно сначала разоблачить всех членов клуба, прежде чем действовать. Я бы мог настоять на том, что мой план лучше, но он заметил, что люди, которых держат здесь в клетках, вряд ли выживут в перестрелке или при пожаре. И хотя я, возможно, человек без моральных принципов, есть несколько границ, которые я никогда не переступлю. Убийство невинных — одна из них. А женщины, которые были похищены и принуждены служить в качестве сексуальных игрушек, никогда не станут жертвами моей жестокости.

Поэтому вместо того, чтобы поджечь это место, я следил за ними, пока они осуществляли свои планы, рыскал в офисах, а затем мы устроили небольшой погром. Но теперь моя кожа начала зудеть от необходимости сделать что-то большее. Что-то важное. Это было похоже на ритм музыки, который я едва слышал, но жаждал пританцовывать под него, и мне нужно было знать, куда это приведет меня.

Мы прошли через несколько комнат этого места, пока они разрабатывали свои планы, а затем я привел их двоих в свое любимое помещение — туда, где проводились смертельные игры. Киан и его девушка последовали за мной по лестнице на балкон, где над огороженной зоной внизу тянулись металлические мостки, позволяющие зрителям наблюдать за людьми в лабиринте, сражающимися за свою жизнь, и мы остановились, чтобы посмотреть.

Я и сам когда-то сражался в этом лабиринте. Именно так я заработал членство в этом элитном клубе — став последним, кто выжил. И должен сказать, что никто в моей игре не представлял для меня особого вызова. Но иногда я видел, как там сражались достойные мужчины и женщины. Большинство из них, конечно, не были потенциальными членами клуба, просто бедняками, ищущими возможность подзаработать, выступая в качестве доверенного лица богатого спонсора. Не могу сказать, что я много знал о всех тонкостях этого дела. Это никогда не привлекало моего внимания, хотя теперь, когда Киан решил проявить интерес к разрушению этого места, я обнаружил, что и мой интерес возрос.

Мой пульс бешено колотился, пока я смотрел, как зритель, которого Киан только что перебросил через перила, начал ползти по решетке, и мой смех громко зазвенел. Черт возьми, я хотел знать, что этот парень сделал, чтобы заставить моего племянника выкинуть его за борт, но как бы то ни было, это превращалось в гребаное уморительное шоу.

Парень с трудом передвигался по верхней части клетки, и, к моему восторгу, внизу под ним охотился волк, один из участников игры, почуявший свежее мясо, когда она вынырнула из тени под ним.

Когда я посмотрел на девушку, дрожь пробежала у меня по спине, и моя улыбка стала шире, потому что я увидел в ней что-то такое, что зацепило меня и просто не отпускало.

С криком, похожим на крик воина, бросающегося в бой, она подпрыгнула со своим окровавленным ножом в руке и вонзила его прямо в живот члена клуба.

Он выл и кричал, когда она вцепилась в решетку под ним и начала колоть, и колоть, и колоть, кровь полилась на нее дождем, в то время как весь персонал кричал и раздавал указания, пытаясь спасти его.

Но для этого было уже чертовски поздно, и я снова разразился смехом, наблюдая, как эта карманного размера девчонка в клетке дырявит ублюдка, очарованный шоу, которое она разыгрывала.

Она была дикой, жестокой, явно нетренированной, но в то же время полной того огня, который я так легко распознал, потому что он горел и во мне. Она была родственной душой. Кем-то, настолько полным боли и ненависти, что единственным лекарством от этого было насилие. Я хорошо знал это чувство. И я хотел попробовать ее на вкус.

Было трудно разглядеть ее как следует, кроме гривы черных как смоль волос и крови, которая теперь покрывала ее кожу после совершенного ею убийства, но я не был уверен, что когда-либо видел такую красоту. В ней было что-то завораживающее, что притягивало меня так, как ничто не притягивало так давно, что я даже не мог подобрать сравнение. Она была совсем крошечной девчонкой, вероятно, не выше пяти футов ростом, и все же она была чертовски близка к победе в этой игре благодаря лишь дикой жестокости и чистому таланту. Некоторые люди утверждали, что убийство — это не талант, но они чертовски ошибались. Это была форма искусства, которую дико недооценивали, но я мог сказать, что она знала это так же хорошо, как и я. Она понимала это.

Мои руки вцепились в металлические перила передо мной, пока я наблюдал за ней, перегнувшись через них так, что я сам рисковал упасть, напрягаясь, чтобы получше рассмотреть