Нарисуй меня счастливой. Натурщица - Алиса Лисовская

— Дай сигарету! — хриплым голосом попросила она.

Алина протянула ей сигареты, Тамара щелкнула зажигалкой и жадно затянулась. Руки ее дрожали.

— Как я ее ненавижу!!! Принесло же стерву! И так всю жизнь мужику испортила! Дома ей не сидится!!!

Алина благоразумно молчала, давая подруге выговориться.

Тамара сделала пару затяжек, сломала окурок в пепельнице и снова залпом выпила вина. Подняла на Алину больные и пьяные глаза:

— Я люблю его... Не дай тебе Бог пережить такое, девочка...

Очередная сигарета сломалась в ее пальцах, и по щекам Тамары потекли слезы, оставляя на них черные потеки туши.

Когда вернулся Глеб, Тамара рыдала навзрыд, а Алина беспомощно гладила ее по голове, приговаривая, как маленькому ребенку:

— Ну не надо, успокойся, все, все уже...

Глеб окинул взглядом представшую перед ним картину, вышел из мастерской и вернулся через пару минут с бутылкой водки. Налил рюмку и протянул Тамаре.

— На, выпей и успокойся. Она ушла.

Тамара вытерла заплаканное лицо, выпила водку.

— Одна?

— Нет, — коротко ответил Глеб. — Что случилось-то?

— Она нас с Игорем в Серегиной мастерской застукала, — невесело усмехнулась Тамара.

— В следующий раз двери закрывайте. Конспираторы хреновы! У тебя что, проблем не хватает?

— Глеб, ты же знаешь... — Тамара судорожно вздохнула. — Зеркало есть? Моя сумка у Игоря в мастерской осталась.

— Там еще народ гуляет. Сейчас принесу. — Глеб вышел.

— Вот такая штука жизнь... Черт, завтра с утра глаза опухшие будут... — Тамара снова налила себе водки. — Гори оно все огнем!

Глеб вернулся с сумкой.

— Держи.

Тамара достала из сумки косметичку и через несколько минут косметических манипуляций выглядела так же неотразимо, как всегда. Лишь по слегка припухшим векам и покрасневшим глазам можно было догадаться о том, что здесь недавно произошло.

— Там еще водка осталась? — Тамара захлопнула сумку и, слегка пошатнувшись, поднялась.

— Томка, хватит тебе.

— Напьюсь сегодня, — твердо сказала Тамара. — И пошло все к черту!

Когда за Тамарой закрылась дверь, Глеб подошел к Алине сзади и обнял ее за плечи.

— Давно это у них? — спросила Алина.

— Лет десять уже. С тех пор как Томка к нам работать пришла.

— А почему тогда...

— Людмила пригрозила, что, если Игорь ее бросит, она с собой покончит и ребенка не пожалеет. Я ее давно знаю, она такая, она сделает... Отпраздновали день рождения, называется...

— Сколько времени? — спохватилась Алина.

Глеб посмотрел на часы.

— Пятнадцать минут второго.

— Что?!! — Алина даже подпрыгнула. — Мне же в девять нужно было быть дома!

— Господи, старый дурак! А я-то о чем думал?!! — Глеб заметался по мастерской. — Поехали, я довезу тебя на такси.

Алина судорожно размышляла. Явиться домой в третьем часу ночи, да к тому же еще под алкоголем, — для матери это будет слишком.

— Я сначала позвоню, — сказала она.

Телефон — один на все мастерские — стоял в коридоре. Алина дрожащей рукой набрала номер. Лора Александровна трубку сняла сразу.

— Мама, это я... У меня все в порядке, я задержалась у...

— Я уже все больницы обзвонила!!! — По голосу матери было слышно, что она на грани истерики. — Где ты шляешься?!! Ты не забыла, что с тобой случилось недавно?!!

— Мама, не надо... — попыталась успокоить ее Алина. — Я просто задержалась у...

— Где задержалась, там и ночуй!!! Домой можешь вообще не являться!!! — Лора Александровна бросила трубку.

Алина несколько секунд растерянно слушала короткие гудки, потом тряхнула головой. Ах так, ну и пожалуйста! Не очень-то и хотелось! Она развернулась и уверенным шагом вошла в мастерскую Глеба.

— Ну что? — встревоженно поднялся он ей навстречу.

— Меня из дома выгнали, — с деланной беспечностью сказала Алина. — Можно я сегодня у тебя переночую?

Глаза Глеба стали беспомощными.

— Может быть, все-таки лучше... — неуверенно предложил он.

— Ты меня выгоняешь? — удивилась Алина.

— Бог с тобой, конечно же нет...

...В мастерской горели свечи, пахло воском и краской, плыли в дрожащем свете летучие кони, играли блики на белом потолке, негромко звучала нежная мелодия Стинга...

Алина сидела на кровати, поджав под себя ноги, в старенькой футболке Глеба, которая была ей явно велика.

— Ты сейчас похожа на Суламифь... Твои волосы отдают медью... Я хотел бы написать тебя такой... — Глеб осторожно коснулся рукой ее волос.

— Кто такая Суламифь? — спросила Алина.

— Любимая жена царя Соломона... Ее убили за то, что он любил ее больше всех своих жен... Простая девушка из виноградника... — Рука Глеба нежно поползла по плечу и коснулась ее груди. Алина вздрогнула.

— Что-то не так? — встревожился Глеб.

— Нет, — через силу сказала она, отгоняя от себя моментально возникнувшее воспоминание о тяжелой, вонючей туше на своем теле. — Нет, все нормально...

Глеб отодвинулся от нее и пристально посмотрел ей в глаза:

— Что? Девочка моя, маленькая, что не так? Ты меня боишься?

В его глазах было столько нежности и любви, что Алину неожиданно прорвало. По ее щекам потекли слезы, она плакала и рассказывала ему о том, что произошло с ней не так давно, слова лились из нее фонтаном, они выплескивались и набегали друг на друга... Все это было похоже на вскрытый нарыв, когда гной сначала брызжет во все стороны, а потом начинает вытекать медленно, медленно, медленно, пока хватит сил давить на рану...

Алина замолчала. Ее слегка трясло. Глеб поднялся и протянул ей зажженную сигарету и бокал вина. Алина выпила вино залпом. Ей стало стыдно своего откровения.

Глеб долго молчал, глядя на пламя свечи.

— Маленькая моя девочка... Господи, рожает же земля уродов... — с болью в голосе произнес он. — Я никогда тебя не обижу... Ложись спать и ничего не бойся...

Он взял из рук Алины пустой бокал, затушил ее окурок в пепельнице и, едва касаясь Алины руками, осторожно уложил ее на кровать. Подоткнул со всех сторон одеяло и легко поцеловал в лоб.

— Спи. И пусть тебе приснятся только хорошие сны...

Алина благодарно всхлипнула и, как только ее голова коснулась подушки, провалилась в счастливый сон. В котором не было страха. Не было. Не было. Просто не могло быть...