Король клетки - Мила Кейн

— Отношения — это чушь, секс переоценивают, а романтическая любовь — иллюзия. Когда-нибудь ты это поймешь. — Я ухмыльнулась ему.

Он хмыкнул.

— Романтическая любовь? А какие еще виды любви существуют?

— Любовь к семье, друзьям и одежде. Ничто не сравнится с любовью, которую я испытываю к этим брюкам, — невозмутимо ответила я и провела рукой по своим бедрам. — Знаешь, как трудно найти пару кожаных штанов, которые идеально сидят, не перетягивают тебя и не парят ноги? Это истинная любовь. Иначе и быть не может. Ничто не сравнится с этим чувством. — Я одарила его ослепительной улыбкой и повернулась обратно к темному переулку перед нами.

Марко застонал.

— Basta10. Я не могу снова слушать про штаны.

— Могу рассказать о своем арбалете. Его я тоже люблю, искренне и глубоко, всем своим сердцем.

— Верно, и ты не хандрила все утро из-за того, что Ренато вчера женился, а какой-то парень тебя отшил.

Я вздохнула и закатила глаза. Не знаю, почему я решила рассказать Марко о прошлой ночи, но это явно было большой ошибкой.

Марко разразился смехом.

— Неприкасаемая Джада Сантори воспылала настоящими чувствами.

Я откинула свои темные волосы длиной до пояса.

— Чувствами? Да, конечно. Скорее, меня впечатлило, что кто-то противоположного пола знает, что клитор — это реальная анатомическая особенность, а не мифическое существо.

Марко фыркнул от смеха.

— Факт. Гетеросексуальные мужчины — отстой в постели, поверь мне, я ввел в искушение достаточно натуралов, чтобы знать это.

Я приподняла бровь, когда мы подошли ко входу в «Синий кролик», закрытый джентльменский клуб.

— Если они трахались с тобой, можно ли их считать натуралами? — спросила я своего друга.

— Ну, теперь уж точно нет. Назад дороги нет, — драматично объявил Марко и грациозно продефилировал ко входу.

И я не шучу — это было самое настоящее дефиле. Сол слегка улыбнулась мне и последовала за ним, а я замкнула шествие.

Вышибала в «Синем кролике» наблюдал за нами с каменным выражением лица. Марко выудил из бумажника свою членскую карточку. Половину времени он мог выглядеть как артист из массовки бродвейского шоу, а остальное время — как его главная звезда, но у его семьи было влияние. Отец купил Марку пожизненное членство в «Синем кролике», когда ему исполнился двадцать один год, — тогда он еще надеялся, что его единственный сын переключится на сиськи и киски.

Вышибала откинул для нас веревку, и мы вошли. Джентльменский клуб на первом этаже был переполнен. Если бы вы слишком пристально присмотрелись к любому столику, то обязательно увидели бы, как представители нью-йоркской элиты пьют и общаются друг с другом, с интересом разглядывая красивых официанток и восторгаясь бурлеск-шоу.

Но мы были здесь не для общения. Мы были здесь ради боя. Ничто так не снимает стресс, как наблюдение за тем, как сексуальные мужчины пытаются убить друг друга. Я надеялась, что это поможет Сол избавиться от меланхолии.

Вечера боев в «Синем кролике» были скандально известными. Они проходили в подвале, и попасть на них стоило немалых денег.

— Ладно, хватит болтать. Давайте напьемся и посмотрим, как горячие мужчины трутся телами друг о друга. — Марко ничего так не любил, как небольшую гомоэротическую борьбу. Жаль, что такие бои часто заканчивались смертельным исходом. Это было буквально выживание сильнейших.

Так было принято в нашем мире. Действия говорили громче слов, и на кону часто стояли жизнь и смерть. Правила, применимые к нормальному обществу, здесь не работали. Я выросла в этих темных, беззаконных местах, скрытых от глаз обычных людей, вне досягаемости закона.

Оказавшись внутри, мы спустились еще на три этажа, чтобы попасть на боевую арену. На доске мелом были написаны имена а ставки шли полным ходом, пока вокруг установленных импровизированных столов толпились люди. Однако это были мелкие ставки. Крупные делались скрытно и могли либо обеспечить, либо разрушить чье-то финансовое благополучие на целый год.

— Может, поставим на кого-нибудь? — Марко с сомнением посмотрел на список бойцов.

Я пожала плечами.

— Ставь. Я не знаю никого из этих парней.

Конечно, мне попались несколько знакомых имен, но ни одно из них не принадлежало бойцам Де Санктисов. На протяжении многих лет я периодически жила в Америке, и чаще всего останавливалась в Каса Нера, обширном семейном комплексе в Нью-Джерси, так что толком не успела запомнить имена и лица наших солдат в Нью-Йорке. Вероятно, потому, что обычно я не так часто выходила из дома. Я была в своей стихии за экраном, где могла видеть мир так, как я его лучше всего понимала: через строки кода.

— Тогда я поставлю на ирландца. Они ведь приносят удачу, верно?

Пока Марко выстраивался в очередь, чтобы сделать ставку, я позволила своим мыслям блуждать, осматривая подвал. Он был забит ревущей толпой кровожадных наблюдателей, которые жаждали насилия. Это чувствовалось по энергетике зала. Им не нужен был мягкий бой с правилами и судьями. Они хотели настоящей драки, и именно поэтому оказались здесь.

— Может, выпьем чего-нибудь? — Сол с тоской посмотрела на бар.

— Конечно, — согласилась я.

Марко вернулся к нам.

— Черт, кажется, Сеприано здесь. Интересно, что привело члена городского совета в подобную дыру?

У меня внутри все сжалось. После вчерашней ссоры последним человеком, которого я хотела бы видеть, был Энрико. Я отвернулась в противоположном направлении от взгляда Марко, надеясь, Сеприано меня не заметит. Сол, в свою очередь, посмотрела сторону ублюдка.

— Не обращай внимания на него. Он придурок, и я слышала, что вчера ему по-настоящему надрали задницу. Жаль, что я этого не видела. — Я потрепала Сол по руке.

Она кивнула, но промолчала.

В дальнем конце зала ринг был почти готов. Бои должны были начаться в любую секунду.

— Пойдем займем лучшие места. Я хочу сидеть у ринга, — сказала я, обняв одной рукой Сол, а другой Марко. Я потянула их обоих в самую оживленную часть комнаты. — Прямо в зоне брызг.

Прошел час после начала боев, и я должна была отдать должное публике. Я думала, что мне нравится насилие, но человеческая масса, стоящая за моей спиной, была на другом уровне. Чем более жестокий удар наносился на ринге, тем громче были аплодисменты. Если удавалось выбить зубы, это был повод для радости. Если кто-то упал на мат и не встал? Бурные овации. Сол закрывала глаза руками.

— Можно мне уже смотреть? — Она поморщилась.

Я опрокинула в себя остатки коктейля.

— Я бы не стала.

— Это менее сексуально, чем я ожидал. — Марко вздрогнул, когда боец