Выбор варвара - Руби Диксон

— Я не так уж много видел на вашей планете, — уклоняюсь я. — Ты могла бы полететь со мной.

— Нет, я не могу. Ты не можешь удалить кхай, как только он стал частью тебя. Люди говорят, что, оказавшись здесь, ты уже никуда не уйдешь.

Это звучит еще больше похоже на смертный приговор.

— Мы поговорим об этом утром.

Я ожидаю, что она снова начнет протестовать, но она только еще раз прижимается поцелуем к моим губам.

— Да, утром я покажу тебе свой мир. Тебе тут понравится.

Почему-то я в этом сомневаюсь. Но я прижимаю ее к себе и глажу, пока она укладывается спать. Я говорю себе, что планета, на которой живет кто-то вроде Фарли, не может быть такой уж плохой… но потом я продолжаю думать о резком порыве ветра, ударившем мне в лицо в тот момент, когда я открыл дверь. Пустынный, белый пейзаж, в котором, казалось, не было ничего, кроме кустов, скал и снега.

Планета, которую я никогда больше не смогу покинуть. И я был неугомонен с тех пор, как уволился из армии. Путешествия в новые миры и системы иногда успокаивают мою голову. Иногда. Работая механиком на дальнемагистральном космическом грузовом корабле, я повидал много мест. Ничто не казалось мне даже близким к дому… даже корабль, на котором я сейчас нахожусь. Иногда я чувствую, что у меня нигде нет своего места.

Хотя в одном я уверен наверняка — если бы мне пришлось выбирать новый родной мир, это точно был бы не он.

Фарли прижимается ближе ко мне, кладет голову мне на шею и счастливо вздыхает. И я чувствую себя полной задницей из-за своих мрачных мыслей.

***

— Тебе нужно убрать это из моего медицинского отсека, — говорит Нири приятным голосом, несмотря на ее слова. — За это утро он дважды обосрался по всему полу. — Она говорит на нашем родном языке, так что Фарли не может ее понять, притворяясь, что занята своим медицинским блокнотом. — Все равно не понимаю, зачем ты пытался сохранить ему жизнь. Ты знаешь, сколько я потратила больничных принадлежностей на него за одну ночь?

— Мне все равно. Вычти это из моего чека. И говори на языке Фарли, чтобы она могла нас понять. — Я держу руки скрещенными на груди, стараясь выглядеть как можно более угрожающе, чтобы заставить ее замолчать. Дело не в том, что мне не нравится Нири — она самая близкая мне подруга на «Безмятежной леди». Но я живо помню вчерашний ужин, и хотя она не совсем насмехалась над Фарли… она также не защищала ее.

Фарли. Я смотрю на нее. Сегодня на ней снова комбинезон Нири, а на ногах — ее собственные меховые сапоги. Ее волосы распущены по плечам, а лицо расплывается в улыбке, когда ее уродливый, вонючий питомец радостно облизывает ей лицо. Она самое красивое создание, которое я когда-либо видел, и пока я жадно наблюдаю за ней, она бросает на меня взгляд. Большинство женщин покраснели бы или изобразили застенчивость. Фарли просто бросает на меня такой же горячий взгляд, который говорит мне, что она все еще думает о прошлой ночи.

И это я краснею, у меня горят уши.

— Ты сердитый сегодня утром, — комментирует Нири. Это на языке Фарли, так что, по крайней мере, мне не нужно рычать на нее из-за этого. — Плохо спалось?

— Спал прекрасно.

— Тогда это должно быть что-то другое. — Она бросает на меня многозначительный взгляд, а затем поворачивает голову, преувеличенно пристально вглядываясь в Фарли. — Что-то в этом роде?

— Оставь это в покое, Нири. — У старухи нет семьи, из-за которой можно было бы суетиться, так что она заботиться обо мне. Обычно я не возражаю, но сегодня это меня раздражает. Может быть, потому, что я все еще думаю о прошлой ночи и разговоре о кхае, спаривании и том, что я застрял здесь, на этой планете, навсегда. Я не могу себе представить. Каждый раз, когда мой мозг начинает работать в этом направлении, я думаю о том, как корабль взлетает и оставляет меня на поверхности… и мой мозг переносится в другое время, на планету джунглей, когда я остался со своим подразделением на враждебной территории… Я вздрагиваю, затем отталкиваюсь от стены, пытаясь стряхнуть воспоминания.

Фарли поворачивается обратно к своему питомцу и наклоняется, обнимая его за шею.

— Ты голоден, Чом-пи? — Она достает из сумки корень и машет им у него перед носом. — Я приберегла это для тебя.

Тварь срет, даже когда ее маленький хвостик радостно дергается взад-вперед, а Нири издает сдавленный звук.

— Ничего не могу с этим поделать, — говорю я Нири, сдерживая смех, который поднимается у меня в горле. — Капитан хочет, чтобы Фарли оставалась поблизости, пока у него не будет времени поболтать с ней. Это значит, что ее питомец тоже останется. — Я проснулся от сообщения на моем комме от капитана, и я ожидал, что это будет какая-то насмешка. Однако это было не так — просто приказ не отпускать нашу «гостью», пока у него не будет возможности расспросить ее подробнее.

Меня должно раздражать, что он думает, будто я ее опекун — в конце концов, я не из тех, кто общителен. Но мне кажется правильным, что именно я останусь рядом с Фарли. Я точно не хочу, чтобы Тракан крутился вокруг нее, и ясно, что короткий запас терпения Нири уже исчерпан. И… Фарли моя. Мысль о том, что кто-то другой хотя бы прикоснется к волоску на ее голове, наполняет меня бессловесной яростью.

Я не нашел отклика.

Ещё нет.

Мгновение я наблюдаю за Фарли и ее питомцем, размышляя.

— Это существо здоровое? — спрашиваю я Нири.

— Как будто он никогда не был ранен, — ворчливо говорит она. — За вычетом нескольких опаленных волос на боку и вони, на которую уйдет целая вечность, чтобы выветриться из медотсека.

— А что насчет его… симбионта? Его паразит? — Я похлопываю себя по груди, указывая на свое сердце. — Ты оставила его внутри?

Густые брови Нири сходятся на переносице.

— Да, по ее просьбе. А что?

— Что ты можешь мне рассказать об этом?

Она пожимает плечами.

— На самом деле я не обращала на это особого внимания. Ты знаешь, я была занята спасением моего четвероногого пациента.

— Не могла бы ты провести какой-нибудь анализ этого сегодня утром? Сейчас?

Она убирает стилус в свой медицинский блокнот и затем подходит ко мне.

— К чему ты клонишь? — Она говорит тихим голосом.