Сердце изо льда - Елена Воробей

и пуститься в далекий путь. Но если ее кинуть без предупреждения, то в таком случае обо мне пойдет дурная слава. Но это самое меньшее изо всех зол. Я склонялась к этому решению, когда ко мне в спальню прибежала мышка.

— Герда, что с тобой? Ты сама не своя! Это из-за ревизии? Ревизор нашел нарушения? — спросила Джелли. Фамильяр всегда очень точно чувствовала мое состояние.

— Понимаешь, Джелли, вначале вроде бы все шло неплохо, пока Гюнтер фон Шварц не затребовал документы.

Проверив их, ревизор начал намекать, что нашел небольшие несоответствия в документах, хотя сам прекрасно знал, что это ложь. Я объяснила все «несоответствия», но он не слушал меня, а перевел разговор на другую тему. Шварц предложил мне решить проблему «мирным путем». В обмен на свою лояльность он потребовал либо крупную сумму денег, либо… меня саму. Он сказал, что иначе отправит меня в тюрьму за растрату и посадит в долговую яму.

— Какой ужас! И сколько же денег он хочет? — спросила Джелли.

— Десять тысяч золотых монет.

— Ничего себе! У нас, наверное, нет такой суммы.

— Конечно, нет! Что же делать? Я думаю, нам всем пора собраться и уехать из усадьбы. Пусть фон Шварц и его слуга завтра сами доят коров и управляются с хозяйством.

Представив себе картину, как толстенький Шварц пытается подойти к буренке, я улыбнулась.

— Герда, я знаю, что делать! Я просто не успела тебе рассказать, что видела утром в спальне у ревизора.

— И что же?

Джелли села на мое плечо поближе к уху и шепотом поведала кое-что интересное.

— Вот это да! — ахнула я, услышав рассказ мышки. — Только как это нам поможет? Где доказательства? — поинтересовалась я безо всякой надежды.

— Герда, доказательства есть! Я кое-что у него потихоньку стянула! — сказала мышка.

Она показала мне две игральные карты, на которых было изображено…

31

Я и Джелли обсудили, что делать дальше, как победить ревизора. В результате я потихоньку отправила Ганса с Колеттой в соседнюю деревню с секретной миссией. В их задачу входило уговорить приехать в усадьбу нескольких, не менее двух живущих в деревне обедневших дворян.

Если верным слугам удастся их привезти, тогда сражение будет наполовину выиграно. Я ждала дворян и репетировала про себя предстоящий разговор с ревизором. Удастся ли мне его победить? Я очень переживала. На карту было поставлено слишком многое.

Когда через час карета вернулась, я поспешила к выходу. Увидев двух незнакомых людей, я выдохнула с облегчением. Это и были дворяне.

Поприветствовав их и пригласив в свой кабинет, я объяснила, что от них требуется: всего-то тайно послушать мой разговор с ревизором и подтвердить все сказанное им своим честным дворянским словом. Взамен я обещала вознаграждение в размере десяти золотых каждому.

Дворяне охотно согласились. Я отвела их в потайную комнату, вход в которую вел из кабинета и попросила сидеть тихо и слушать. Дверь я оставила приоткрытой, чтобы им было хорошо слышно всё происходящее в кабинете. Сама же отправила Колетту звать ревизора ко мне в кабинет и передать поручения остальным слугам.

Гюнтер фон Шварц не замедлил явиться. Очевидно, он думал, что я собираюсь вручить ему либо себя, либо взятку.

Мои глаза сверкнули холодным блеском, когда я шагнула навстречу ревизору. В этот момент я почувствовала, как внутри просыпается древний дух предков, тех самых, кто веками защищал земли нашего королевства от врагов.

Я готова была сражаться до последнего, защищая свою честь и достоинство. Когда ревизор вошёл в кабинет, я не предложила ему сесть и сама осталась стоять.

Испытующий взор Гюнтера фон Шварца остановился на мне, и я поняла, что бой только начинается. Но была уверена: ревизор не сможет сломить мою волю, даже если посадит меня в долговую яму.

Решив, что нужно действовать решительно, я сказала ревизору:

— Господин ревизор, я предоставила вам документы и доказательства, подтверждающие, что моя усадьба работает честно и прозрачно. Но вы решили шантажировать меня и потребовали либо десять тысяч золотых монет, либо меня саму.

Вы сказали, что я должна заплатить вам деньги или провести эту ночь с вами. Если я этого не сделаю, тогда вы посадите меня в долговую тюрьму. Я правильно поняла ваши требования?

Ревизор удивился, но ответил:

— Да, вы все правильно поняли. Но зачем вы сейчас это говорите?

— Я просто хочу вам сказать, что шантаж — это не то, чем должен заниматься настоящий представитель короля.

Ревизор был сбит с панталыку и поражен моей смелостью. Он понял, что я не сдамся без боя.

Гюнтер фон Шварц продолжил, но уже без прежней уверенности:

— Мадемуазель Герда. Я понимаю, сумма большая. Мы можем обсудить меньшую сумму. Допустим, пять тысяч золотых монет.

— Господин Шварц, я не собираюсь платить вам деньги.

— О, прекрасно, я согласен на замену в вашем лице.

Сказав это, Шварц проявил неожиданную прыть, попытавшись взять меня за руку и притянуть к себе. Я вырвалась и отошла от него подальше.

— Господин ревизор! Неужели вас интересуют и женщины? Удивительно! Ведь на самом деле вы любите мужчин, — произнесла я.

— Что⁈ — заревел, как раненый бык, Гюнтер фон Шварц. — Что вы себе позволяете⁈

От злости его лысина побагровела настолько, что приобрела несколько синюшный оттенок.

— А что вы себе позволяете⁈ — храбро парировала я. — Не далее, как сегодня утром в вашей спальне вы занимались любовью со своим слугой. Я знаю, что нравы в нашем королевстве испортились. Многие спят со слугами, но делают это с противоположным полом. А ваш слуга — мужчина!

Как представитель закона, вы прекрасно знаете, что мужеложство в нашем государстве является преступлением и карается законом и королем.

Достаточно обыскать вас, и при вас найдутся специальные игральные карты, глядя на которые вы разжигаете свою похоть.

Я хлопнула в ладоши, и по этому знаку в кабинет вошли ожидавшие под дверями Ганс и Анхель. Они тут же взяли обескураженного Гюнтера фон Шварца под руки, а я позвала свидетелей из потайной комнаты:

— Прошу вас пройти сюда, в кабинет, и самим убедиться, уважаемые. Сейчас на ваших глазах будет произведен обыск.

На виду у дворян Ганс быстро нашел карты в одном из потайных карманов ревизора. Достав колоду карт, он с отвращением посмотрел на них и передал их свидетелям.

Пока дворяне с изумлением рассматривали гадкие