Разрушенные клятвы - Катарина Маура

выглядят идеально вместе. Я не могу оторвать от них глаз, пока в моей голове прокручивается каждое слово, которое он мне сказал. Думаю, больше всего больно то, что я действительно начала ему верить.

— Селеста? Все в порядке? — спрашивает Клифтон, следя за моим взглядом.

Я киваю и заставляю себя взглянуть на меню, хотя слова практически не воспринимаются. Знает ли она, что он поцеловал меня меньше двух недель назад, что он постоянно пишет мне сообщения? Что бы она сделала, если бы я подошла к ним и рассказала ей, какой он на самом деле человек? На мгновение я всерьез рассматриваю эту возможность, но затем осознаю, что это только выставит меня в еще более жалком свете, чем я уже себя чувствую.

— Селеста? — повторяет Клифтон, когда официант забирает его заказ.

Я напрягаюсь, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке.

— Могу я, пожалуйста, заказать то же, что и он? — спрашиваю я, кивнув головой в сторону Клифтона.

Я не смогла разобрать ни слова из того, что прочитала, и то, как Клифтон смотрит на меня, говорит мне, что он все понял.

— Я слышал, что Виндзоры и Харрисоны не ладят, но всегда считал, что это преувеличено, — задумчиво произносит он, когда официант уходит. — Но когда ты увидела его… Это было похоже на удар молнии. Такое не подделать.

Я выдавливаю улыбку и делаю успокаивающий вдох, не желая позволить Зейну расстроить меня. Я не позволю ему так на меня влиять, больше нет.

— Привыкаешь, — честно говорю я Клифтону. — Виндзоры обычно берутся за проекты, на которые у меня все равно нет бюджета, так что в целом их влияние не так критично.

Я не упоминаю Bellevue. Это был один проект, который я отчаянно хотела, и теперь я не могу не задаться вопросом, знал ли Зейн об этом, поэтому ли он его приобрел. Он казался искренним по поводу шато Кьяра, но как насчет Bellevue? Когда он сказал мне, что я не знаю, в какую игру мы играем, я думала, он шутит, но потом мне пришлось спешно разбираться в правилах.

Я оглядываюсь на Зейна и вижу, что он уже смотрит на меня, его выражение лица жесткое. Его глаза перемещаются с меня на Клифтона, а затем он отворачивается, игнорируя меня, будто я ничто.

Я изо всех сил стараюсь подавить боль. Мне не должно быть так больно — я годами позволяла ему причинять мне боль, и я пообещала себе, что больше никогда не позволю ему сделать это со мной, так как же я здесь оказалась?

— Извини меня, — шепчу я, вставая со своего места, мне нужно время, чтобы прийти в себя.

Я никогда не должна была позволять ему целовать меня, не должна была верить ему, когда он сказал, что просто хочет показать мне, кем он стал. Никто не знает его так, как я — мне следовало доверять его поведению, которое он демонстрировал мне всю нашу жизнь, а не его красивым лживым словам. Когда дело касается его, я все та же наивная девушка, которой была раньше, и я устала ненавидеть себя, когда я рядом с ним. Я ненавижу неуверенность, сомнения, то, как он делает меня такой уязвимой.

— Селеста.

Рука обхватывает мое запястье за мгновение до того, как меня притягивают к крепкой груди, и я ахаю от шока, когда Зейн прижимает меня к стене напротив туалетов, его глаза сверкают таким яростным гневом, который соперничает с моим собственным.

Глава 15

Зейн

— Что-то не так? — спрашивает Рейвен, но ее слова едва доходят до меня, так как мои глаза сосредоточены на Селесте. Она сказала, что проведет сегодня время с мамой, а человек, сидящий напротив нее, определенно не ее мама.

— Зейн, ты меня пугаешь. Я никогда не видела тебя таким… таким…

Я с усилием отрываю взгляд от Селесты и надеваю маску безразличия.

— Ничего, — бросаю коротко, но это не мешает Рейвен проследить за моим взглядом.

— Кто она?

Не та, кем я ее считал. Почему она мне солгала? Кто он? Селеста смотрит в мою сторону и напрягается, когда наши взгляды встречаются. Я ожидал увидеть намек на вину или, возможно, даже шок от того, что я здесь, но вижу только то же высокомерное презрение, которое она всегда мне бросала.

Я отворачиваюсь, не в силах это вынести.

— Так это она, да? Девушка, в которую ты всегда был влюблен.

— Я не понимаю, о чем ты, Рейв, — отрицаю я, кладя в рот свою любимую мятную конфету — нервная привычка, которую я приобрел, когда бросил курить.

Она усмехается и наклоняется ближе.

— Я всегда гадала, кто она — девушка, которая годами держит Зейна Виндзора в напряжении. Она невероятно красивая, и у нее потрясающие волосы.

— А еще она на свидании с другим, — рычу в ответ, не сдержавшись.

Рейвен снова смотрит на Селесту, оценивает.

— У них нет химии, — пожимает плечами. — Не переживай.

Я стискиваю переносицу, стараясь совладать с собой. А потом Селеста встает и направляется к туалетам. Решение принимается само собой.

— Не делай глупостей, — успевает бросить Рейвен, но ее голос уже не имеет значения.

— Селеста.

Моя рука обхватывает ее запястье, и я притягиваю ее к своей груди, глядя ей в глаза, когда разворачиваю нас, прижимая ее к стене. Она смотрит на меня с ненавистью, ничуть не испугавшись, когда я прижимаю ее руки над головой, мое тело прижато к ее.

— Зейн.

Я ненавижу, как она чертовски красива, как ее тело ощущается рядом с моим. Она сегодня великолепна в этом обтягивающем белом платье — несомненно, для него.

— Кто он нахрен такой?

Она вытягивает шею, чтобы посмотреть на меня, и я удивляюсь силе ее гнева. Почему она злится?

— Как ты смеешь меня об этом спрашивать, когда ты даже не мог оторвать глаз от той модели на две секунды?

Я моргаю в недоумении, намек на веселье смягчает мой гнев..

— Ты ревнуешь. — Я улыбаюсь ей, чертовски довольный. Если бы она совсем не заботилась обо мне, она бы не ревновала. — Все, что ты думаешь обо мне и Рейвен, у тебя в голове, Неземная. Она просто друг. Лучшая подруга моей сестры. И ждет ее вместе со мной.

Она замирает. Я вижу, как в