Целительница из Костиндора - Теона Рэй

зачем-то сказала я Безликому, когда свернула в один из дворов. – Мы возьмем всего одну крынку. Многие из этих людей мне должны, и я заберу долг всего лишь молоком.

Безликий не ответил. Его не волновало, что он становится соучастником самого настоящего преступления. Наверное, после того как ты убил часть населения деревеньки, тебе уже неважно, кого обворовывать.

В доме Астапа и Меланьи – а зашла я именно в него – было тихо. Агафья, Прасковья, Астап с Меланьей и их племянник Пашка приходили днем на суд, значит, успели спрятаться в погребе Петра. Или ушли в поле, когда завеса разбушевалась. А может, погибли.

Но вот малышей, Фрола и Игната, они с собой на собрание не приводили. Значит, дети все еще здесь. Дом-то целехонький, ребятишки вряд ли пострадали.

Я потопталась в сенях, привыкая к необычному ощущению, которое возникло, как только я без приглашения переступила порог чужого жилища, и шагнула в кухню.

Здесь тоже никого. На столе остатки завтрака: оладьи и сметана, крынка для молока. В крынку я заглянула, но она оказалась пустой. Точно помню, что у Меланьи с Астапом есть только поросята, которых они приобрели весной, а коровы нет. Значит, если в крынке ни капли молока, то и во всем доме не найти.

Я спустилась в подпол, надеясь, что дети спрятались там и боятся выйти, но не обнаружила их. Прошлась по комнатам – пусто.

Безликий все это время ждал меня в кухне.

– Ума не приложу, где они могут быть, – пробормотала я скорее самой себе.

Тишина, царящая повсюду, нервировала, и я озвучивала свои мысли, чтобы рассеять ее. И вообще, чем дольше я бродила по деревне, тем тоскливее становилось на душе. То и дело я ловила себя на мысли, что беда пришла в Костиндор по моей вине.

– Кто? – не понял Безликий.

– Дети. В этом доме должны быть два мальчика, трех и пяти лет.

– Если их тел нет, то они живы. Значит, просто сбежали.

– Тел? – Я вздрогнула. – Завеса… всех подчистую уничтожает?..

– Для нее не существует разделений на взрослых и детей.

– Идем отсюда. – Я первая кинулась на выход.

Дальше по улице почти бежала. Всматривалась в обломки домов, надеясь не увидеть под ними ни одного погибшего. Смерти я никому не желала, даже своим врагам.

Только одному… Но, когда я размышляла о том, что собираюсь сделать с ним позднее, у меня потели ладони.

Впрочем, не об этом сейчас нужно думать.

Я осмотрела еще несколько уцелевших домов. Пока искала молоко, попросила Безликого проверить сгоревшие и рухнувшие жилища и сообщить мне, если найдет кого-то мертвого или раненого. Раненого я подлечу, а мертвого… Жаль, бабушка не научила возвращать людей с того света. Да она и сама не умела, что уж.

Искомое обнаружилось в доме родителей Софьи. Целое ведро молока, которое надоили еще утром и не успели процедить. Я дождалась Безликого и, когда увидела через окно, что он выходит из-за поворота, потащила ведро на улицу.

Демон нес на руках Софью. В саже, с пятнами крови на платье…

– Мертвые-то тебе зачем? – спросил Безликий будничным тоном.

Я испуганно сглотнула.

– Мертвые? Низачем. Их хоронить нужно… Но я не буду этим заниматься.

Безликий наклонился и положил Софью на траву у забора.

Я крепче сжала ручку ведра: руки задрожали, опасалась выронить. Растерянно хлопая глазами, смотрела в измазанное золой лицо бывшей подруги. Не могла поверить, что ее больше нет. Да, мы больше не друзья. Да никогда ими и не были, если честно. Те несколько раз, что мы вместе ходили купаться в пруду, дружбой не назовешь. Но и врагами мы тоже не были. Даже когда она обвинила меня в нежелании помочь ей с Митяем, я не злилась на нее.

– Домой? – спросил демон.

Я тряхнула головой, прогоняя воспоминания. Рассеянно осмотрелась – тишина и пустота. Уже вечер, скоро наступит ночь. А на траве у забора лежит мертвая девушка, не успевшая выйти замуж и обзавестись семьей.

Ради чего она погибла?

– Зачем вы пришли? – тихо спросила я, не сомневаясь, что Безликий меня услышит.

– Мне не велено говорить кому бы то ни было…

– Зачем вы пришли?! – рявкнула я разъяренно. – Отвечай правду или лечи своего правителя сам!

Мгновение – и Безликий метнулся ко мне. Его лицо скрыто туманом, но я все равно чувствовала на себе гневный взгляд и ощущала кожей дыхание.

– Не смей повышать голос на демона ночи, – прорычал он.

– А то что? – Я облизнула пересохшие от волнения губы. – Убьешь меня? Так я не боюсь, знаешь ли. Уже смирилась, что рано или поздно меня прикончат. А люди или демоны – плевать. Ваш туман уничтожил мою деревню. Я не понимала, почему все меня так ненавидят, а теперь вижу: они боялись того, что я могу натворить. Я такая же, как вы, а вы несете разрушения и смерть.

Я отступила от Безликого на шаг, чтобы лучше его видеть, – до этого он стоял вплотную ко мне.

– Мне не жаль всех этих людей, – прошептала я, сдерживая слезы. – Но здесь были дети. Один из них сейчас в моем доме – девочка, маленькая. Моя двоюродная сестра, и ей всего пять лет. У нее разбита голова. Знаешь, как это случилось? Мы убегали от тумана. А остальные? Успели ли они спрятаться?

Безликий распрямил плечи, повертел головой. Мне показалось, что он принюхался к воздуху. И вдруг сказал:

– В деревне пятеро погибших…

Я вздрогнула, на миг зажмурилась.

– …Много живых. Я чувствую их. Убивать их приказа не было.

– Кто отдает приказы?

– Советник лорда Риддла. Но мы нашли лорда, и теперь только его приказы имеют вес. Пока он жив. Вылечи его, и если он решит оставить Костиндор в покое, как уже когда-то сделал, то так тому и быть.

– Вы за ним пришли? Лорда искали, так ведь?

Безликий долго молчал. Я не отрывала взгляда от клубящегося тумана на месте его лица.

– Скажи мне, что не я виновата в смерти пяти человек, – попросила я.

Горячие слезы обожгли щеки.

– Ты.

Я шумно выдохнула. Заморгала быстро-быстро, смахивая слезы, и подняла голову к небу.

– Где мертвые? – крикнула я Безликому. Он уже довольно далеко ушел.

– По всей деревне, – отозвался он нехотя. –