Совместное дыхание. Жизнь и любовь подводных пловцов - Светлана Хромова

– У вас все хорошо?

– У нас все отлично! – заверила Марианна. – Давай, собирайся, пойдем завтракать!

– Надо восстановить силы, да? – полюбопытствовала Аля.

– Надо! – кивнула Маша. – И еще скажи, что тебе – нет!

* * *

Они остановились у скалы с мемориальными табличками дайверам, погибшим в Блю Холл – печально известной Голубой дыре, даже скорее – бездне. Это природный рифовый «колодец», уходящий вниз более чем на стометровую глубину. Из него есть выход в открытое море через арку, свод которой находится примерно на шестидесяти метрах. И чтобы пройти под ней, сюда приезжают дайверы из разных стран.

Надписи были на английском, русском, арабском… При чтении этих дат и имен сердце ежилось под мимолетным сквознячком вечности, чувствуя, что смерть – рядом.

– Юрий Липский, – прочитала вслух Марианна, – наш, а почему он погиб?

– Глубокий воздух, – ответил Михей.

– Что такое глубокий воздух?

– Это то, чего делать нельзя, если жить не надоело. Вот ты эдванс, в баллоне у тебя воздух, на сколько тебе погружаться можно?

– На тридцать.

– Вот это – твоя глубина. Опустишься ниже – можешь и не вернуться.

– А! Это про то, что глубоко нырять надо не на воздухе, а с этим, как его…

– С тримиксом. Другая смесь газов. И другой уровень дайвера. Но ты пока про это не думай, просто запомни, что тебе туда – нельзя.

– А что будет?

– Вот на этих табличках написано, что будет. Ясно?

– Ясно. Ты его знал?

– Да. И не только его.

– Есть даже видео – Липский снял на камеру собственную смерть, – к ним подошел Кирилл.

– Кирюх, ну ты еще про Барбару и Альпинистов расскажи! – возмутился Игорь. – Все, идем-идем, нырялка ждать не будет. А то до вечера тут простоим.

– Кто такие Альпинисты? Ну Игорь! – дернула его за рукав Маша.

– Альпинисты, – обернулся он, – придут к тебе ночью и заберут в далекие горы, если не будешь слушать своего инструктора! И тогда – больше никакого дайвинга! Лучше скажи, с кем ты сегодня будешь нырять?

– Как это с кем – с тобой!

– Со мной не получится, мы с Гриней и Кирюхой идем в арку.

– Ну и зачем вам эта глупая опасная арка? – нахмурилась Марианна.

– На самом деле она не опаснее прочих. Просто Египет доступнее, чем, например, Австралия или Галапагосы. Потому и кажется, что смертей больше. Но если вычислить среднюю проходимость мировых сайтов и найти процент соотношения… Ну ты поняла.

– Ну да.

– Тогда готовься. Михей! Принимай ученика!

– Такого ученика – с превеликим удовольствием! Вы дуйте в ваши арки, мы тут без вас с девчонками разберемся!

– Береги ее! – то ли шутя, то ли серьезно крикнул Игорь им вслед.

Они прошли немного вперед вдоль берега, минуя группы дайверов, собиравших или разбиравших снаряжение.

– Ну что, друзья, начинайте, наша снаряга там, – заменивший Игоря Михей махнул рукой в сторону красных ящиков, стоявших на небольших ковриках. И берегите регуляторы от песка!

Собирая акваланг, Маша время от времени смотрела в сторону, где готовились к погружению технодайверы. Там шло оживленное обсуждение.

– Миш, посмотри, я хорошо привязала? – она кивнула в сторону своего баллона.

– Не привязала, а пристегнула. Нормально! – Михей проверил, крепко ли затянут ремень.

– А когда мне будет можно в арку?

– Вот технокарточку мне принесешь – и пожалуйста!

– Ага, техно! Лезть, обвешанной баллонами, в холод и темень, а потом еще и отвисаться по десять часов!

– Не по десять, а хотя бы по три!

– Ну по три… А можно так?

– Можно. Табличку сама себе закажешь или друзьям доверишь?

– Миха, ну ты вообще, что такое говоришь! – вознегодовала Альбина.

– А как вы хотели? Просто когда знаешь, что такое тела поднимать… И каждый раз думаешь, что мог бы остаться живым… Бездна – она человека тянет. И не всегда можно с этим справиться.

– Тянет?

– Да. Как будто снизу кто-то зовет. Сложно объяснить.

– Миш, а вот я к тебе на следующий год приеду, – присоединился к разговору Виталик. – Сводишь меня в арку?

– Виталь, да к следующему году мы сами сходим, – вмешался Андрей.

– О, в полку смелых водолазов прибыло. Вас тоже к скале отправить?

– Ну, а что сразу к скале? В этой арке нет ничего сверхсложного, если с нормальной квалификацией туда лезть.

– Действительно, зачем вам гиды? А таблички по ночам вешают инструктора, чтобы побольше учеников набрать. Пора создавать новый курс: Тайны и легенды Блю Холла – руководство анархиста-однобаллонника. Ритуальные услуги в стоимость курса не включены.

– Да ладно тебе! Не такая уж сложная эта дыра. Я вот знаю техинструкторов, которые в лепешку расшибутся, лишь бы убедить студента, будто выжил он при прохождении арки только благодаря ему. А без техногида и любой сверхопытный просто обязан погибнуть. Такая вот загадочная арка!

– Ты сначала карточку получи – у Игоря, – цокнул языком Михей, – а потом и поговорим. Только сначала здесь вживую оцени, что тебе предстоит.

Марианна посмотрела в сторону, указанную Мишей, – разные группы технарей готовились к погружению. Некоторые уже входили в воду, обвешанные баллонами со всех сторон. Те, кто еще был на берегу, – что-то прикручивали и собирали. Она заметила, что у них было по два фонаря, две катушки, два компьютера, какие-то неизвестные ей шланги…

– Ну и что такого? Мы еще и Машу с собой позовем на курсы…

– Тащить на себе четыре баллона – ни за что!

– Это не четыре баллона, это спарка и два баллона – всего, – пояснил Михей. А вообще – отставить технодайвинг! Все собрались? Брифинг!

Планировалось, что они пройдут вдоль стенки рифа, не опускаясь слишком глубоко. Течений не предвиделось, да и особых трудностей тоже. Однако под водой Марианна сразу почувствовала себя неуютно. «Все в порядке?» – подал знак ее новый напарник, заметив, что она стала чаще дышать. «Это, наверное, из-за разговоров и табличек, – отмахнулась она от страха и показала: «Все в порядке». Вокруг было довольно красиво – они плыли мимо рифовой стены, заросшей кораллами, над которыми то и дело проплывали рыбы. Маша посмотрела вниз и увидела синеву, бесконечно уходящую в глубину. Когда она подняла голову, то увидела такую же синюю воду, за которой солнце не различалось и невозможно было понять, где дно, а где поверхность. Перед глазами мелькнули пузырьки выдыхаемого воздуха. И тут появилась мысль: эти пузырьки, возможно, последнее, что она видит. Вообще. Все сегодняшние рассказы и разговоры о гибели людей здесь, промелькнули, как на быстрой перемотке. Мир словно остановился, не стало ничего, кроме нее и океана, кроме жизни и небытия. Море могло ее отпустить