Зельеварка - Дина Зарубина

знаменитым артефактором. Если ему не жалко для меня бриллиантов, то спасти молодого ученого будет очень неплохим вложением. Фирма получит свои деньги, а Марк – лучшее будущее. Он сможет запатентовать свой прибор и сразу разбогатеть. Корона непременно захочет приобрести права на него.

– Хайнц! Сдавай зелье на проверку! – гаркнул прыщавый Мортиг. Придурок, прямо в ухо. Кстати, ни одно зелье от прыщей на его кожу не действовало или действовало кратковременно, а к некромантам он сам не хотел идти, чтоб разбираться, не прокляли ли его. Боялся.

– Не ори, не глухая, – огрызнулась я и заторопилась отнести зелье на стол преподавателя, куда в специальный контейнер студенты устанавливали свои закупоренные и подписанные колбы.

– Хайнц, сколько ты берешь за ночь? – громко спросила Мэдди.

– Тебе столько не заплатят, – заржал Крейми, дружок Мортига.

Я с досадой развернула колечко камнем внутрь. И как оно повернулось?

Позавчера генерал раскрыл, как книгу, обшитую бархатом папку, полную обручальных колец, и предложил выбирать. Настаивал на бриллианте, а мне приглянулся светлый сапфир. Совсем простое колечко из белого золота с небольшим лучистым камушком, который я развернула камнем внутрь сразу, как покинула дом престарелого жениха. Нет, моментально заметили и бросают сейчас завистливые и ненавидящие взгляды. Они бы так ряд напряженности металлов замечали, до сих пор ошибки делают, хотя таблица висит над доской.

– На алмазы не заработала? – фыркнула Кристаль.

– Хайнц, как тебе удалось пролезть в постель к генералу? – спросила Ойра с жадным интересом. – Где вы встретились?

– О, при должной тренировке просто, я готов помочь тебе получить все нужные навыки, детка! – глумливо заржал Мортиг. – У нас еще принц Август холост!

– Главное – умение, – важно сообщил Крейми. – Венди у нас не промах! Из моих рук она вышла бы совершенством! А так смогла закадрить только старца! Хочешь стать принцессой, Ойра?

– Крейми, у тебя брат ведь служит в столичном гарнизоне? – тихо спросила я. – Не советую портить отношения с будущей генеральшей Блейз. Я ведь могу попросить перевести твоего брата в тундру, или в пустыню…. Куда тебе больше нравится?

– Да какая из тебя генеральша! – вышла из себя Мэдди. – Ты же брюхата от моего парня! Подстилка!

– Сама хотела лечь, да тебе не предложили? – заржали оба придурка. – Рылом не вышла! А может, другим местом?

– Умом! – я собрала свои вещи и вышла из кабинета. Даже есть не хотелось.

В общежитии достала свою зачарованную сумку-контейнер и направилась в лабораторию. Собрин тащился следом и виновато помалкивал. Но что он мог сделать против гадких слов? Про меня сейчас такое печатают и болтают, что пришлось бы ломать нос половине Десадана. Или придумать новое зелье, залить на водопроводной станции в воду, и у злопыхателей носы сами отвалятся?

В лабораторном корпусе еще никого не было. У первокурсников еще шли занятия, а остальные слишком дорожили свободным обеденным временем, чтобы тратить его на исследования.

Понемногу я увлеклась и пришла в себя, когда в окно смотрели сумерки. Телохранитель дремал на стуле в углу лаборатории.

– Вот вы где, Хайнц! – вошла профессор Эванс. Как всегда, сухая и строгая, в развевающейся зеленой мантии.

Собрин тут же открыл глаза и встрепенулся.

– Мури Эванс, я как раз кончила серию, – отрапортовала я. – Добавила в первое зелье лист шалфея, чтоб улучшить вкусовые качества! Во второе…

– Хайнц, мне всегда безразличны слухи и сплетни, я сужу о людях по их заслугам и умениям. Я уверена, вы сделаете великолепную карьеру!

– Спасибо, мури Эванс, – растерянно пролепетала я. Да она с первого курса ко мне цеплялась, как репей, сколько раз доводила меня до слез! Удивительно, что знавший меня с детства декан мне не поверил, в то время как суровый травовед мури Эванс нашла добрые слова. Я уже ничего не понимаю!

– Ваш отец гордился бы вами! – послав мне мимолетную улыбку, профессор покинула лабораторию, оставив меня в замешательстве.

– Что это было, Собрин? – спросила я. – Мегера меня похвалила?

– Вам лучше знать, мури Венди, – Собрин зевнул в кулак. – Кстати, вы пропустили ужин. Мур Блейз будет недоволен, что вы голодаете.

– О! Наверно, надо пойти поесть? – желудок согласно и голодно взвыл.

– Не наверно, а точно! Позвольте вас пригласить, мури Хайнц!

– Позволяю, мур Собрин! – я быстренько собрала пробы, уложила их в кофр, кофр спрятала в сумку вместе с лабораторным журналом.

– Она немного больше дамской сумочки, – осторожно намекнул телохранитель.

– Ничего не поделаешь, – отозвалась я, закрывая замок на ключ. – Весь этот месяц я ее из рук не выпущу. Хватит с меня одной краденой работы.

Хотя, почему «ничего не поделаешь»? Сделать оптически прозрачным предмет довольно просто. Нужно только прикинуть вектора в расчете на габариты. Плащи-невидимки, шляпы-невидимки, сейфы-невидимки, все это давно было в ходу и использовалось силовыми структурами. Простому человеку даже на носовой платок не хватило бы средств. Формула засекречена и является государственной тайной. Просто придумал ее мой прадед, а в нашей семье всегда бережно относились к трудам предков. Дневники тщательно изучались, а папа никогда не запрещал пробовать повторить интересное плетение. Схема там несложная, моего резерва точно хватит!

Повеселев, я ухватилась за локоть телохранителя, и мы покинули лабораторию.

Глава 12. Свадебные хлопоты.

Я не обращала внимания на шепотки и недоброжелательные взгляды. Генерал не отказывался от помолвки, день свадьбы приближался, самые предприимчивые уже смекнули, что дружить со мной будет выгоднее, чем присоединяться к общей травле.

В свадебном салоне мури Фиордан дошивалось платье цвета топленого молока, нежное, как крыло феи. Кружевная накидка-труакар из золотистого паучьего шелка дополняла наряд. Я знала, сколько стоит такой шелк, на эту накидку паутину собирали не меньше пяти лет. Мантию для короля и праздничное облачение высших столпов церкви шили из этого шелка, но для меня генерал расстарался.

От фаты я отказалась, зачем закрывать слоями газа такую роскошь? Пусть все видят, что Тобиас для меня ничего не жалеет. Вполне достаточно заколки, украшенной цветами и короткой символической вуалетки.

Сегодня была последняя примерка, после лекций мы сразу поехали в салон.

Золотистый шелк удивительным образом подчеркивал мои голубые глаза, они казались глубже и ярче. Мури Фиордан углядела где-то залом и спешно поправляла шов, а я любовалась, ощущая себя не собой. Я выглядела такой трогательно-хрупкой, изящной фарфоровой куколкой. Незнакомкой с полотен Освальда Карудо.

Портниха выключила свет в примерочной, оставив освещенным только подиум и само зеркало.

– Неплохо вышло, – одобрительно сказала она. – Очень нежно.

– Да, будто воздушное пирожное на подставке в витрине кондитерской. Кто купил, тот и съест.

– Такие мысли перед свадьбой! – недоуменно ахнула портниха.

– Простите. Мне не по