Несмеяна для босса - Алёна Амурская

И с извиняющимся выражением лица исчезает в общем санузле, который виднеется в конце коридора

Он так лихо прикидывается малознакомым ребенком-соседом по нашей коммуналке, что у Германа, похоже, и мысли не возникает заподозрить Лёньку в чем-то. Единственная реакция на эту встречу проскакивает у него в виде раздраженного ворчания:

- Только сантехника нам тут не хватало…

- Времени хватит, Герман Юрьевич, - уверенно сообщает один из охранников. - Все знают, как медленно работает вся эта сантехническая пьянь из ЖЭКа. Раньше вечера вряд ли на заявку отреагируют. А то и на завтра отложат.

- Ладно, - Герман подталкивает меня в спину. - Дверь открой.

Я неохотно вытаскиваю ключи. Пальцы двигаются медленно, а вот в голове мысли проносятся на какой-то сверхсветовой скорости в попытке нащупать хоть какую-то спасительную линию поведения. И для меня, и для Короленко.

Моя маленькая опрятная комнатка с минимумом мебели и одним-единственным раскладным диваном вместо кровати мгновенно становится объектом чужой насмешки.

- Ну и конура, - слышу позади брезгливое замечание. - Вот во что вам, бабам дурным, по жизни нужно вляпаться, чтобы научиться ценить хорошего спонсора. Быстро мозги на место встают. Хотя с тебя я всё еще фигею, что столько времени продержалась и сразу ко мне не прибежала. Избавься от своей упертости, если хочешь светлого будущего, Яна. Да и вообще - самого этого будущего по факту… - привычно изрыгнув эти угрозы, Герман повелительно щелкает пальцами. - Так, а теперь сиди здесь тихо, как мышь. Помни, с тебя - ни слова в присутствии Артурки. Попробуешь пикнуть, сделаю любимого инвалидом. С простреленными ногами он меня тоже устроит.

В его исполнении выражение “любимый” звучит унизительным издевательством.

- Не называй его так, - не выдерживаю я.

- А что не так? Вроде актуально, - хмыкает он и не удерживается от новой возможности отыграть на мне свое поганое утреннее настроение: - Или у тебя уже помидоры завяли, как только проблемы нарисовались? Ай-яй-яй, непостоянная какая у меня девочка. И жестокая. Разбила Артурчику сердце… он же так тебя искал, так искал… а ты еще и потоптаться напоследок решила по его чувствам. Тц, тц, тц, нехорошо…

- Ты так уверен, что он приедет? - хмуро спрашиваю я, не глядя на него. Тошнит уже от этой торжествующей физиономии с блестящими залысинами.

- Не просто приедет, а уже летит на всех парах, как только получил голосовые сообщения. Сначала с мобилы Бейбарыса, с твоим скулежом, а потом и от тебя самой, такой запыхавшейся и перепуганной, с мольбой о встрече, - Герман смотрит на свои наручные часы. - Будет здесь минут через десять, думаю. Наверное, созрел поговорить по душам и выступить в роли спасителя, - ему так явно нравятся его собственные разглагольствования, что он даже снова цокает языком от удовольствия. - Не терпится посмотреть на его рожу, когда он поймет, во что ты его втянула. Снова.

Глава 20. Час-пик для конкурентов-2

Сижу в своей комнате в условном одиночестве и обреченно смотрю на дверь.

Герман с одним охранником переместились к внутренней стене за предусмотрительно открытую входную дверь. Бейбарыс на пару с другим охранником отправился патрулировать окрестности подъезда с наказом возвращаться в общагу только после сигнала.

А мне во всем этом спектакле снова достается злосчастная роль. Заранее во всем виновного козла отпущения. Роль немой куклы, что приносит несчастье тем, кого хотела бы защитить…

Какая же я дура!

Решила, будто способна обыграть приемного папашу на его поле. Понадеялась, что рядом с Батяниным это будет гораздо проще из-за болезненно глубокой ненависти Германа к нему. И слишком расслабилась на свою голову.

Интересно, собирается ли что-нибудь предпринять тот тип, младший Медведский, после моего предупреждения?.. Хотелось бы надеяться, но реально рассчитывать на него - глупость. Уж лучше считать, что все мои слова для него остались простым шумом изо рта и любопытным, но ничего не значащим эпизодом.

Где-то в подъезде хлопает дверь.

Она всегда так хлопает из-за сломанного доводчика, и к этому все жители уже привыкли - в том числе и я сама. Но сейчас от этого звука меня пробирает колючая дрожь. Не знаю почему, но я на все сто процентов уверена, что это Короленко. Хотя можно было бы предположить и какого-нибудь случайного соседа по подъезду, выбравшегося с утра в магазин за продуктами. Даже малюсенького сомнения не возникает.

Пальцы сами собой сжимаются, впиваясь ногтями в потертую обивку старенького дивана. Он достался мне от старых хозяев с целой коллекцией намечающихся прорех по кромке сиденья. И, кажется, прямо сейчас на нем появится еще одна, самая значительная.

Тяжелые шаги всё ближе и ближе.

Сначала по лестнице…

Затем - по общему коридору со скрипучим волнистым линолеумом…

И наконец в дверном проеме, словно в огромной картине с облупившейся деревянной рамой, возникает высокая широкоплечая фигура в темно-коричневой кожаной куртке и свободных черных штанах. Должно быть, Короленко после перелета даже не успел никуда заехать, чтобы переодеться. Сразу поехал из аэропорта по адресу, который ему скинул Герман с моего телефона.

Сердце колотится в груди.

Я парализована страхом и не могу пошевелиться. Только отчаянно смотрю ему прямо в глаза, надеясь, что сработает какое-нибудь чудо. Физиогномика… мимика… шестое чувство.. да хоть метафизическое чтение мыслей, в конце-то концов!.. что угодно, что заставит мужчину, к которому я более чем неравнодушна, быть осторожным и выйти невредимым из ловушки Германа!

Короленко сразу же впивается в меня пронзительным жестким взглядом. Он оглядывает целиком, сверху донизу, явно желая определить мое состояние - в первую очередь телесного здоровья.

Ну еще бы! После того голосового сообщения со звуками пощечин и моими жалобными просьбами “перестать” самое малое, что могло бы прийти в голову, так это сцены физических издевательств. Вплоть до последующего избиения за кадром.

Наконец, удостоверившись, что я жива и вроде бы здорова, Короленко дергает щекой и резко предлагает:

- Говори, что хотела. Покороче и без ребусов. Ты здесь одна..?

Я нервно сглатываю. Изо всех сил стараюсь показать глазами, что в комнате посторонние, и кошусь на дверь, прикрывающую Германа с охранником. Но Короленко в этот момент уже прервал наш зрительный контакт. Он подозрительно осматривает комнатку и делает шаг к моему дивану.

- Почему встреча именно здесь, у тебя дома?

- Какой правильный вопрос, Артур Георгиевич! - дверь