Развод. Без права на любовь - Инга Бережная

Он был добр ко мне, вернул дочь, хотя мог бы бросить умирать на той дороге и не взваливать на плечи мои проблемы. Ведь, что такое обещание, данное много лет назад умершему брату? Просто слова.

— Расслабься, Лена, просто слушай музыку. Все хорошо, — Саша подмигнул мне и повел в танце.

Музыка обволакивала, утешала. Спустя несколько минут песня сменилась, но Саша меня не отпускал, продолжал вести в танце, тихо напевая мне на ухо. В этот момент было так легко поверить, что мы и правда муж и жена, что Рита наша общая дочь.

Саша потянулся к моим губам, я не стала отстраняться, позволила ему поцеловать себя. Неловкости не осталось, между нами возникло робкое тепло, пока еще крошечный шарик света, согревший мое мертвое сердце.

— Лена, я хочу, чтобы ты стала моей женой по-настоящему. После того, как разведешься с Егором. Я люблю тебя, — прошептал Саша мне так тихо, чтобы Рита ничего не услышала, — люблю с того самого дня, когда увидел в первый раз на собственной свадьбе.

Глава 28

Люблю.

Люблю с той самой минуты, когда увидел, как Лена под руку с Женей вошла в ресторан, где мы отмечали свадьбу. В ЗАГСе ее не было, только брат. Это было как наваждение, рядом невеста, уже жена и по нашим законам, и по обычаям ее племени. А я не мог отвести взгляда от хрупкой девушки с глазами голубыми, как осколки полярного льда. Светлые волосы спадали по изящным плечам мягкими волнами. Свободное голубое платье, подчеркивавшее цвет глаз, не могло скрыть округлившийся живот. Она ступала очень осторожно, словно боялась потревожить малыша. Настороженно оглядывалась по сторонам и крепко держала за руку Женю. Чужая на этом празднике. Дочь врага. Прекрасная, как видение и недоступная, как мираж. Девушка носила ребенка моего брата, а я только что женился.

Я не любил Имани, когда соглашался на брак. Она была красивой, экзотической, дикой красотой дочерей саванны. Наш брак был обязательством, племя позволяет мне и друзьям беспрепятственно исследовать их земли, я беру в жены Имани. Я был слишком молод, горел желанием доказать отцу, что мне не нужна его помощь и деньги, чтобы добиться успеха. Мы провели с Имани несколько дней вдвоем, разговаривая на ломанном английском, прежде чем я согласился на брак. Я ей понравился, она мне тоже. Но любовь… нет, любви между нами не было. Имани хотела уехать из Намибии, я найти алмазы. Наши желания исполнились, но не принесли нам счастья.

Месяцы переездов из Намибии в ЮАР, месяцы тщетных поисков Имани была со мной, нас поженил жрец из их племени, и мы жили, как муж и жена. Привыкали друг к другу, постепенно привязывались. Мы не любили, но могли бы стать счастливы со временем. Если бы в день нашей росписи я не увидел Лену.

Женька от нее не отходил, боялся оставлять одну. И правильно, наши родственники заклевали бы ее сразу. Когда брат нас знакомил, я смотрел на нее намного дольше, чем следовало. Дольше держал в руке ее ладонь. Изящную и хрупкую. Все в ней казалось изящным и хрупким.

И кажется.

Вот и сейчас Лена задрожала в моих руках, отстранилась, посмотрела с такой болью, что у меня дальнейшие признания, как отрезало. А я должен был так много ей рассказать.

Должен был взять себя в руки и наконец-то рассказать правду про похищение Риты, про ту страшную ночь. И не мог, даже полуправда ее чуть не убила. Вспомнил, как она побледнела, как страдала, когда я не позволил ей увидеть Риту.

Я и сейчас все еще сомневался в принятом решении. По отдельности моих девочек мне было легче защитить, чем вместе. Тайна укрывала Риту от врагов, а сейчас этот покров сорван.

Время — коварная штука. Годы вдали от Лены текли, как века, растягивались в бесконечную череду серых, унылых дней. Я наблюдал за ней, не приближался. Это было слишком опасно для нее и Риты, но оберегал. А когда ей потребовалась помощь, не смог признаться. Солгал. Ненавидел себя за эту ложь, но Лена была раздавлена потерей ребенка, рухнувшим браком, предательством родителей и мужа. И я наплел ей сладкую ложь, что Женя просил заботиться о ней.

Не просил, в последние дни и минуты перед смертью брату кололи такие дозы обезболивающего, что он говорить не мог, не понимал, кто перед ним.

Я не мог ее бросить! Не мог оставить, зная, кто взял ее в жены.

Дарственная на недавно открывшуюся компанию на имя Лены — последнее осознанное действие Жени. Брат уже не говорил, но подписал бумаги, которые я ему принес. Объяснив, что так будет лучше для Лены и их дочки, на которую началась охота, стоило малышке появиться на свет. Но в этом я никогда не смогу признаться Лене. После смерти родителей все их имущество перешло ко мне и Жене, а после его смерти, ко мне и Рите. Огромная корпорация в руках младенца и мечтателя. Отец бы оценил иронию, если бы остался жив.

— Саша, пожалуйста, не надо, — прошептала Лена.

И в ее голубых глазах задрожали слезы. Черт! Не этого я хотел. Она ожила рядом с Ритой, возвращение дочери и ее вернуло к жизни, а я отнимаю у нее счастье снова, лезу со своей любовью, когда ее сердце еще не оправилось от ран, нанесенных мужем.

— Прости, Лена, я должен был сказать это, — она попыталась высвободиться, убежать, но я крепче прижал ее к себе, — я понимаю. Тебе нужно время, чтобы пережить то, что случилось, но прошу: не отталкивай меня. Я хочу быть твоим мужем, хочу любить тебя и Риту, заботиться о вас. Хочу, чтобы мы стали настоящей семьей, а не игрушечной.

— Я не готова… я не знаю, прости, я ничего больше не понимаю… — слезы побежали по ее щекам, едва тронутым загаром.

— Тише, ты меня прости, я не должен был торопить тебя, — обнял ее еще и крепче и держал, пока Лена не затихла, пока не перестала плакать.

Все такая же хрупкая и недостижимая, как греза, как мираж.

Глава 29

— Ну, вот, так намного лучше! — Радостно воскликнула Рита и захлопала в ладоши, — теперь вы, как настоящие папа и мама!

Как настоящие…

Вздрогнула от этих слов. Все-таки она чувствует, что никакие мы не настоящие. Не супруги и не родители.

Я не могу ответить Саше, что люблю его. Это будет неправда. Пусть иногда мне