Отпуск на фоне развода. Ее счастливый билет - Виктория Борисовна Волкова

Действительно, енот! Только не крошка.

На коленях вибрирует сотовый. Звонок от Марины. Обычно я сразу кидалась отвечать. А сейчас не могу.

«Что я тебе сделала?» – мысленно кричу дочери. Почему ты так со мной? Я же люблю тебя!

– Не отвечай. Успокоишься, перезвонишь, – тихо велит Илья. Трубку не забирает, но глядит строго, с болью. И меня прорывает снова.

Как же так? Ладно, Влад! Но Марина! Еще бы младшую вдвоем обработали!

– Не буду, – всхлипываю тихонечко. Утираю глаза, лицо и снова реву.

– Может, домой? В смысле, к Игорю? – настороженно интересуется Дараганов. Дергается, как от боли. Видимо, не выносит женских слез.

– Нет, – заявляю упрямо. – Поедем в госреестр. Хочу знать, что там намутил Беляев с недвижимостью. Мне уже кажется, что он крышей поехал… Ну, или я с ума сошла! Нет у нас никакого брачного контракта, и недвижимость вся на меня оформлена. Ничего на Владе не числится…

– Я-то понимаю, – вздыхает Илья. Сжимает мою руку порывисто. – Прорвемся, Милка. Все будет в твою пользу.

– Пусть будет по-честному, – шепчу тихонечко. – Не хочу расставаться врагами! – бросаю порывисто.

«И вообще не думала о разводе. Жила себе счастливо», – думаю горестно. И дергаюсь, когда звонит сотовый.

– Что тебе надо? – резко спрашиваю Влада. – Ты совсем обезумел? Зачем нарядил Марину в мои шмотки? Решил дочке срок поднять с пола?

– Милешенька, – блеет бывший. – Ты все не так поняла. Маришка скучает по тебе. Вот и оделась так. Из банка звонили… Ничего толком не объяснили… Мы с ней решили приехать и разобраться на месте…

«Хватит врать!» – хочется закричать в голос. Хватит.

Но я так жила. Во лжи и предательстве, и ничего не замечала.

– Я все слышала, Влад, – роняю коротко.

– Ну что ты там слышала? – доносится из трубки снисходительный голос Беляева. – У тебя же свидетелей нет, и не будет.

– А мне и не надо, – отрезаю яростно. – Достаточно, что я знаю. И меня не переубедить…

– Это мы еще посмотрим, – резко обрывает меня муж и добавляет с тихим присвистом. – Советую одуматься, Милена. Хватит. Погуляла с мужиками.

– Что?! – поперхнувшись от возмущения, ору в трубку. И тут же беру себя в руки. – Я сейчас еду в госреестр, Влад. Если там будут какие-то сюрпризы, подам на мошенничество. Ты меня знаешь, я зря угрожать не буду, – сжимаю руку в кулак.

Где бы взять сил и выдержки?

– Милешенька, остановись, – просит бывший. Замечаю в голосе дрожащие нотки. – Я прошу тебя. Давай встретимся и поговорим. Сами. Без свидетелей. Я и ты. На нашем месте в кафе.

Звучит фантастически нереально. Как отклик из прошлой безоблачной жизни, где я была счастлива.

Глава 22

Глава 22

– Конечно, встретимся, Владислав Сергеевич. Обязательно, – сжимаю телефон покрепче. Сейчас главное – не выдать себя. Не вывалить на Беляева рвущие душу эмоции.

Раньше можно было. Раньше ближе его никого не было. Обязательно бы обнял, чмокнул в нос, пошутил… И мне бы полегчало. Как всегда.

А сейчас нельзя. Врагу нельзя открываться. А предателю тем более. Веры ни на грош. И язык держать за зубами надо. Боюсь сболтнуть лишнего. Любое слово Влад обязательно использует против меня.

Беляев, если выходит на тропу войны, ни перед чем не остановится. Я помню, как он рассказывал о буднях кафедры. И все вздыхал, что в серпентарии иначе никак. За кем-то из врачей проверял диагнозы и анализы. Просил медсестер ему докладывать тайком. И не успокоился, пока тот врач не уволился из отделения.

А Влад даже победу отпраздновал. Тихо-скромно, в семейном кругу. А я поддерживала его и гордилась. Таких врачей, как мой муж – один на миллион. И мне он всегда казался героем.

Только сейчас я сомневаюсь, что знала правду.

– Милешенька, – снова гундосит в трубку Беляев. – Ну прости ты меня, дурака. Я ни с кем не гулял никогда. Только тебе предан. Это все сплетни бабьи. Сама понимаешь, с кем приходится работать.

– Серпентарий, – усмехаюсь невесело. – А ты там главный змей очковый…

– Я попросил бы! – возмущенно пыхтит он, но я уже не слушаю.

– Пока, – пресекаю любые попытки манипулировать собой. – Созвонимся как-нибудь…

– Ты ведешь себя недопустимо, Милена, – сварливо кричит в трубку муж. – Изменяешь мне на глазах у ребенка. Два мужика одновременно…

– А почему же два, Влад? – глумлюсь в открытую. – Там еще по улице люди шли. Надо было и их посчитать… А направить ребенка на противоправные действия? Это нормально?

– Что ты несешь?! Что? Я тебя спрашиваю!

– Я несу людям свет и любовь, – смеюсь в трубку. – А плету макраме…

– Ты стала невозможной, – гневно рыкает Влад, а меня уже несет.

– Да пошел ты, – роняю, не скрывая презрения. И обрываю звонок.

– Ты хорошо держалась, – косится на меня Илья. Сворачивает в какой-то переулок, объезжая пробку, и выезжает прямо к зданию госреестра.

– Они сегодня не работают, – морщится раздраженно. – Как я мог забыть…

И собирается разворачиваться.

– Погоди, – хватаю его за руку. – Мне тут сумасшедшая мысль в голову пришла… А что если Влад вступил в сговор с нотариусом… Нашел девицу, похожую на меня. Подделал мою подпись… – тараторю как заведенная. И замолкаю, переводя дух.

– Мила, нет, – улыбается мне Илья. Смотрит так добродушно и жалостливо, что внутри что-то екает. – Нотариус не станет ни в какой сговор вступать. Себе дороже, понимаешь? Это особая каста. Печать поставил, документ заверил, бабло получил и все. Чистенько и без проблем. Другое дело, если есть похожая женщина, то нотариуса могли ввести в заблуждение. Ты паспорт с собой все время носишь? Или оставляла дома?

– Ну конечно, оставляла, – горестно всплескиваю руками. – Это я его с собой взяла на Женский форум. Там вход в здание только по удостоверению личности… Кстати, наверное, дипломы надо забрать из квартиры Беляева…

– А квартиру ты ему уже подарила? – зыркает на меня Илья и решает. – Так. Едем в нотариальную палату. Если от твоего лица осуществлялись какие-то действия, мы