Жених есть, совести - нет! - Анна Сергеевна Гаврилова

Ещё был Корни, который, вооружившись прихватками, держал горячущий поднос.

Мы все сгрудились у противоположной от двери стены, и были видны так же хорошо, как чёрный таракан на белой скатерти. Но Хазлер и Фрейм скользили взглядами и не замечали. Нас разделяла какая-то почти прозрачная пелена.

— Всё-таки вчерашнее, — заключил Фрейм, а я его наконец узнала. Это был тот самый магистр из видения, любитель подвалов и лизунов.

— Мм-м, — хмуро протянул Хазлер.

Через пару минут Хазлер согласился с коллегой и выдавил недоброе:

— Что ж, пойдём.

Они ушли, свет погас, опасность вроде как миновала, но мы стояли у стенки ещё четверть часа. При этом Аргрос ничего не понял! Жених наглейшим образом продолжал оглаживать мою спину, иногда спускаясь пониже поясницы. Ну а я, понимая, что шум поднимать пока опасно, даже рявкнуть на него не могла.

Уши мне больше не подставляли. Только шею под когти — но я их утром обрезала и при всём желании не могла поцарапать. Ещё меня привычно будоражил аромат самого Лекса — невзирая на злость, я начинала пьянеть.

Бесилась и слегка, самую малость, таяла. Последнее злило больше всего.

Наконец в кромешной тьме послышался шёпот:

— Корни, можешь запустить осторожный щуп?

— Не могу. У меня пирожки.

— Кайром? — голос опять-таки принадлежал Лексу.

Кайром сделал. Чуть позже к этой неведомой проверке подключился и Миар, который предварительно избавился от посуды. Миар подтвердил, что «сюрпризов» преподы не оставили, но расслабиться мы смогли лишь после того, как покинули кухню через окно выдачи и большой обеденный зал.

Ушли вместе с противнем, с которого в процессе нашего стояния, пропали три пирожка.

Опять назревала драка, на Корни все смотрели кровожадно! Я же… мягко говоря взбесилась из-за Лексовых приставаний. Что он себе позволяет? Как он посмел?

9.2

Когда жених взялся проводить, я не сопротивлялась, но, едва добрались до женского этажа, развернулась и ткнула в твёрдую грудь пальцем. Я приготовилась высказать всё, причём в самых грубых выражениях! Но Лекс посмотрел с таким невероятным раскаянием.

— Я перегнул, да? — проникновенно спросил он.

Этот тон обезоружил, но лишь на секунду. Впрочем, в результате этой стремительной манипуляции я сказала не совсем то, что планировала:

— Лекс Аргрос, никогда больше ко мне не подходи!

Пауза, и совсем уж страшное:

— Если ещё раз, то я… дяде пожалуюсь! Понял?

— Понял, — с готовностью кивнул Лекс.

Это было покаяние. Смирение, с которым не поспоришь.

Сложно рычать на того, кто полностью признал свою вину и вот так, искренне, склонил растрёпанную голову. У меня закончились слова. Я даже ощутила некий укол совести — мол, он раскаялся, а я всё ещё агрессирую. Разве так можно?

Но ведь Лекс всё равно был неправ!

Злая и одновременно растерянная, я удалилась в комнату. Очень хотелось шандарахнуть дверью, но сдержалась — просто девчонки наверняка уже спят.

А потом до меня дошло, каким образом Аргросу сходили с рук все его детские «шалости». Да это смирение… оно натренировано годами! Это тактическая хитрость!

Или нет? Или ошибаюсь?

Впрочем, не важно. Как бы там ни было, пусть держит свои нахальные руки при себе!

А ещё дядя — вот не просто так я о нём вспомнила. Камень, инкрустированный в крышку почтовой шкатулки, тускло мерцал, сообщая о полученном письме.

Я, конечно, заглянула. Писал дядя. В послании он интересовался как я устроилась, какие впечатления от жениха и академии, всё ли у меня в порядке. И тут бы действительно пожаловаться — причём на всё, включая нетипичное поведение пророческого дара и администрацию, которая запихнула меня к пятикурсникам. Но я не стала. Не знаю почему.

Видимо потому, что дядя — человек занятой, а я не маленькая девочка, чтобы дёргать его по любому поводу. Отдышавшись и посетив душевую, я ответила уважаемому лорду, что дела отлично, а жених — вполне приятный индивид.

Потом дописала про важное. Я сообщила, что догадка о причинах моих приступов, судя по всему, верна.

При этом вспомнилось, что дядя общается с огромным количеством людей и нелюдей, включая драконов. Он не раскрывал, но видимо драконы про причины моего недомогания и подсказали. Мне всё-таки нужно добраться до библиотеки и поискать книги по теме. Они точно должны здесь быть.

Лекс Аргрос

Как и предполагал, на полигон нас выдернули внезапно, на рассвете. Сомнительного счастья удостоились я, Корни и Кайром — как тройка, которая сильно отличилась в прошлый раз.

Магистр Хазлер не потрудился явиться лично, что хорошо, ведь в моей комнате всё ещё витал аромат пирожков — эта поразительная стойкость запахов видимо являлась побочным эффектом таланта Илиены.

Хазлер вызвал нас при помощи заклинания. За минуту до подъёма в коридоре прогремело: «Адепты Аргрос, Сайгрем, Тарстром, к телепорту!» И мы вскочили… И мы пошли…

Спуск вниз, в один из подвальных секторов академии.

Считается, что ближайший телепорт находится в городе, расположенном в двух днях пути, но нет. Здесь, в академии, телепорт тоже был, только включали его от случая к случаю, при этом сильно ограничивали настройки.

Если для обычного перехода достаточно чётко визуализировать или назвать место, то нас перекидывало в фиксированную, определённую заранее локацию. При этом как…

При стандартном переходе, человека перебрасывает от арки к арке — например от арки в столице к арке в каком-нибудь Эйрсвилионе. Подавляющее число обывателей и даже магов, убеждены, что иначе, без второй арки, никак.

Но тут, в академии Торна, применялся экспериментальный образец, созданный когда-то одним из учеников величайшего артефактора, Кейра Марая. Он позволял совершить переход в любое заданное место, вторая арка была не нужна.

Настройка производилась путём вмешательства в мобильную часть магической структуры, а вот с возвращением было немного сложнее. Чтобы осуществить обратный переход, требовался так называемый «портальный диск».

Он представлял собой… ну собственно диск и представлял. Небольшой, плоский камень, испещрённый сложной магической вязью и накрепко связанный с портальной аркой. Для обратного перехода следовало активировать «диск», дождаться появления свечения и шагнуть в него.

Диском распоряжался преподаватель, который всегда переходил вместе с нами и оставался в обозначенной точке до конца испытаний. В этот раз таким преподавателем стал магистр Фрейм.

Когда мы спустились в телепортационный зал, арка была уже активирована. Губы Фрейма дрогнули в скупой улыбке и он указал на серебристое свечение, наполнявшее арку.

— Вперёд, адепты! —