Найденный дампир - Сара Сайнс

— Что, черт возьми, только что произошло? — наконец он спросил меня. — Садись и расскажи мне, что она сказала.

— Не уверен, что и думать, — ответил я, опускаясь на плюшевую подушку дивана. — Я думал, что все поняла, но ее реакция на то, что она увидела тебя…

Натан вздрогнул.

— Да. Я так сильно хотел ее. Все, что я мог видеть, это она. Остальная часть комнаты полностью исчезла. — Он с трудом сглотнул, и я отбросил жалость к нему. Моя реакция на нее была почти такой же ужасной. — Если бы ты не встал передо мной, я бы позволил ей сделать все, что она захочет.

— Я заметил, — сказал я. — У нее было достаточно самообладания, чтобы сказать тебе уйти, что меня озадачивает. Дампир никогда не умел себя контролировать.

Натан сел рядом со мной, подвинувшись так, чтобы я мог смотреть на него. Боль в его глазах вызвала в моем сердце ту же боль, которую вызвала Лорна.

— Что?

— Я бы убил тебя, чтобы добраться до нее, — ответил он.

Я просто смотрел на него несколько секунд, даже не пытаясь скрыть своего удивления. Как я вообще отреагировал на его комментарий?

— Очевидно, я пришел в себя, но мысль была. — Натан провел пальцами по волосам. — Она разрушит все, что мы построили. Ты уверен, что она не работает на одну из других сверхъестественных семей? Она — идеальное оружие, если судить по моей сегодняшней реакции.

Я несколько минут обдумывал свой ответ. Я не мог солгать ему, но мысль о том, что мне придется расстаться с Лорной, была не менее мучительной.

— Не знаю, работает ли она на кого-то из наших врагов или нет, — сказал я. — Я уже говорил тебе, ее босс наполовину оборотень, но не думаю, что он знает, кто она такая. Если бы знал, он бы ее там не держал. Еще несколько минут назад я даже не верил, что она — дампир. — Я ослабил галстук и наблюдал за реакцией босса, зная, что мне придется рассказать ему всю правду. — Она не реагировала ни на кого из других вампиров в комнате, Натан. Да, они были на противоположной стороне от нее, но она даже не взглянула на них во второй раз. Обычный дампир не может этого сделать.

Я понял это в тот момент, когда мои слова дошли до него. Красные круги обвели его голубые радужки, выдавая в нем смертоносного вампира, которого он редко кому позволял увидеть.

— Что ты подразумеваешь под «обычный дампир»?

Я вздохнул, понимая, что теперь не могу вернуться.

— Зимние фейри убили не всех дампиров, — ответил я. Натан отреагировал не так, как я ожидал. Он молчал, ожидая, что я объясню, вместо того, чтобы прийти в ярость от этого откровения. — То, что я собираюсь рассказать тебе, — это причина, по которой я был изгнан. Очень немногие знали, что происходит, и что я сделал, чтобы остановить это. Мне нужно, чтобы ты пообещал, что не будешь повторять то, что я собираюсь рассказать.

Радужки Натана окрасились в красный цвет. У меня по спине пробежал холодок страха, и не без оснований. Он мог лишить меня жизни за считанные секунды. Хотя фейри обладали сильной магией, у нас не было ни единого шанса против скорости и жестокости вампира.

— Я не могу дать такого обещания, Кенрид, — ответил он. — Не тогда, когда это напрямую влияет на мою безопасность и жизни моих людей.

Я кивнул, потому что что еще я мог сделать? Я уже взял на себя обязательства и доверял мужчине, стоящему передо мной, больше, чем кому-либо еще в своей жизни.

— Зимние фейри с помощью самых блестящих генетиков летних фейри экспериментировали с дампирами. Они пытались создать гибридов, которые не теряли бы рассудок, — объяснил я. — В течение многих лет фейри издевались над своими пленниками. Когда они начали использовать своих соплеменников, я больше не мог этого делать.

Воспоминания о младенцах, которым было всего несколько месяцев от роду, которые становились бешеными. Их крики. Кровь. Смерть каждый раз, когда нам приходилось подвергать эксперимент эвтаназии. Дети. Их крошечные тельца были отброшены в сторону, как мусор, вместо жизни.

— Ты был одним из ученых? — спросил Натан.

Я слышал его осуждение, но не мог его винить. Я ненавидел себя за ту роль, которую сыграл.

— Они пытались разбавить гены дампиров после того, как несколько поколений людей скрещивались, — сказал я. — Но когда они пробуждали магию дампиров на четверть, те сразу же убивали. Они сократили ее до одной восьмой, затем до одной шестнадцатой, затем до одной тридцатой. Это не имело значения. Они по-прежнему убивали сразу. Они перешли к другим видам. Тролли, гоблины, эльфы, оборотни, сирены. Как хочешь, мы пробовали, но ничего не получалось, даже спустя несколько поколений.

Натан встал и попятился от меня, как от чумы. Я отказывался смотреть на него. Я не мог вынести отвращения, которое, как я знал, должно было отразиться в его глазах.

— Сколько тебе лет, Кенрид?

У меня вырвался резкий смешок. Он хотел знать, как долго мы играли в Бога.

— Четыреста двадцать шесть лет ненависти, лжи и страданий, — ответил я. — Я присоединился к команде ученых только после того, как был пойман последний дампир. Я не понимал, чем занимался мой народ в течение нескольких столетий.

— Зачем им тратить столько времени и ресурсов, пытаясь создать стабильного дампира? — спросил Натан. — Неужели за всем этим стоит вампир? Мы единственные, кому выгодна кровь дампира.

Я посмотрел на своего лидера и друга. Он посмотрел на меня сверху вниз холодными, расчетливыми глазами. Мог ли я раскрыть планы фейри? Имело ли это какое-то значение теперь, когда исследовательского центра больше нет?

— Фейри планировали создать армию из дампиров, — признался я. — Они собирали кровь вампиров у пленников, чтобы кормить своих солдат. Дампиров воспитывали в доверии к фейри, и те считали их своей семьей.

Натан сделал еще один шаг назад. Его клыки удлинились, и красный цвет полностью поглотил радужки. Я подумал о том, чтобы попытаться убежать, но это было бы бессмысленно. Я никогда не доберусь до двери. Я уткнулся лбом в ладони, упершись локтями в колени. Я заслужил ту судьбу, которую уготовил мне Натан. Я убил так много невинных людей.

— Ты говоришь так, будто все это в прошлом, — сказал Натан после минутного молчания, его слова были невнятными, вероятно, из-за клыков. — Что случилось?

Очередной приступ болезненных криков ворвался в мои воспоминания. Пустые глаза стольких детей, рожденных в лаборатории и убитых в лаборатории же.

— Я убил их всех, —