Предатель. Тебе будет больно - Панна Мэра

Смотрю на Илью с заново вспыхнувшей ненавистью.

–Я не понимаю, что с тобой случилось! Я думала, мы на одной стороне, – срывается с губ, когда я понимаю, что шанса сбежать у меня больше нет.

–Разве мы хоть когда-то были на одной стороне, Ксюша? Да мы с тобой даже не общались никогда. Глеб едва ли подпускал кого-то к своей женушке.

–Тогда почему? Почему ты так хочешь меня удержать?

Илья выглядит уставшим, но одновременно чувство злого возбуждение, все еще отражается в его глазах.

–Дело не в тебе, Ксюша, – бросает он язвительно, – дело в моем брате. Он не должен тебя вернуть.

–Да ведь я и не хочу к нему возвращаться, Илья! – в панике повторяю снова и снова, сбитая с толку происходящим, – я никогда не прощу Глеба за то, что он сделал с нашей семьей! Но я должна обсудить с ним развод!

Вижу, как недобро разгорается в глазах Ильи недобрый огонек.

–Так значит ты к мужу собиралась?

–Я этого не говорила.

–Мне это и не надо, чтобы догадаться, – роняет он, крепче сжимая мою сумку с документами и телефоном, – что ж, придется отложить вашу встречу до суда.

Он разворачивается в пол-оборота и собирается направиться к себе в спальню, как вдруг голос у меня срывается на крик, и я стремительно выпаливаю:

–Стой! – выбегаю вперед, загораживая Зимину дорогу, – я хотела в город, чтобы заехать домой за теми фотографиями, о которых говорил Эрик. Она ведь до сих пор нужны ему.

Мужчина медленно разворачивается ко мне лицом, одаривая оценивающим взглядом.

Не доверяет. Пытается понять не солгала ли я.

–За фотографиями говоришь?

–Да. Я решила… в общем, моя спокойная жизнь с Марком мне важнее, чем Глеб.

Илья поджимает губы. Обдумывает ответ.

Ну же, пожалуйста! Это должно сработать!

–Хорошо, – наконец отвечает Зимин, – но я сам отвезу тебя к дому и проконтролирую, чтобы ты занималась поиском фотографий, а не чем-нибудь еще.

–Будешь шпионить за мной?!

–Да. Не хочу, чтобы ты все испортила, – отвечает Зимин с пренебрежением.

–Что именно я могу испортить, Илья?! Мой муж уже променял меня на другую семью! Я заперта здесь с тобой, а неизвестные требуют у меня архивные фото мужа. Я обложена со всех сторон, у меня нет сил, чтобы усугубить и без того паршивую ситуацию.

Мой монолог не производит на Илью никаких эмоций. Он лукаво ухмыляется и бросает вдогонку, прежде чем уйти в спальню.

– Спокойной ночи, дорогая. Поедем завтра с утра, пока твой Глеб будет на работе. Заберешь фотки, и мы вернемся сюда.

Он ставит ультиматум. Жесткий. И, по всей видимости, увидеться завтра с Глебом я уже не смогу.

Разве что… сбежать!

Когда Илья уходит, я поднимаюсь наверх в свою спальню.

Ребенок снова проснулся и сейчас активно требует еду.

Только наедине с Марком я чувствую себя, как раньше. Чувствую спокойствие, любовь, преданность. Чувствую, что сейчас мои чувства к Марку – это единственное, что никогда не изменится с годами.

И от этого становится легче.

Пусть совсем немного. Но все же легче.

***

На следующий день, мы выезжаем в город достаточно рано.

Марк еще находится в легкой полудреме, когда мы садимся в машину, а я все время ощущаю почти паническую нервозность.

Если я не сообщу Глебу, что меня держат в заложниках, то сегодня вечером, муж придет в Атлантис, и, никого там не встретив, просто решит, что это очередной мой истеричный загон.

В голове крутиться миллион мыслей! Как сообщить Глебу, о своем положении? Как сбежать от Ильи? Как объяснить младшему Зимину, почему я не найду фотографии в этой квартире, ведь на самом деле давно забрала их с собой.

К моменту, когда я достигаю старой квартиры, время уже близится к полудню.

Глеб наверняка уже отправился на работу, а значит у меня нет ни единого шанса его застать.

–Я поднимусь с тобой, – нагло заявляет Илья, – не хочу, чтобы ты была там одна и натворила глупостей.

–Глупостей? Глупостей?! Какие, по-твоему, глупости, я могу натворить в собственном доме? – ухмыляюсь я и вылажу из машины.

–Ты на многое способна, Ксюша, – отвечает он спокойно и следует за мной до подъезда.

Мы быстро поднимаемся наверх, где я достаю ключи из кармана и вставляю их в скважину.

Два поворота и дверь открыты. Делаю глубокий вдох.

Как же давно я здесь не была. Мне страшно и одновременное чувство ностальгии захлестывает с ног до головы.

Переступаю порог, и тут же натыкаюсь на колкий взгляд той, что разрушила нашу с Глебом семью.

– Диана?!

И почему я думала, что больше не увижу ее? Почему вдруг решила, что у Глеба с ней несерьезно?!

Дура. Просто тряпочная идиотка, потому что еще надеялась, что Глебу было дело до меня с Марком.

–Ксюша, привет, – говорит она, словно напевая, – что ты здесь забыла? Хочу напомнить тебе, что это я здесь теперь хозяйка.

–Я и не претендую, – цежу сквозь зубы, – просто зашла забрать кое-какие вещи.

Диана внимательно осматривает меня, а затем переводит взгляд на Илью.

–Дружка своего нового привела? Похвастаться хочешь? – бросает она язвительно.

–Хвастаться барахлом это твой удел, – срывается с губ, пока я прохожу в кабинет Глеба.

Надеюсь, эти двое не увяжутся за мной, и позволят хотя бы оставить записку для мужа.

–У тебя есть десять минут, Ксюша, не больше, – бросает мне в спину Зимин.

–Буду через пять. У меня нет ни малейшего желания оставаться в вашей компании.

Едва я оказываюсь в кабинете, да еще и в одиночестве, мигом подрываюсь к столу, хватаю ручку и бумагу, и принимаюсь строчить короткий текст.

«Глеб, не смогу прийти сегодня. Твой брат лишил меня телефона и документов. Не знаю, зачем ему это. Я лишь хотела сказать, что какие-то люди ищут твои фотографии и…»

–Я знаю, зачем ты пришла на самом деле, – вдруг раздается за спиной писклявый голос Дианы, – имей в виду, Глеба я тебе не отдам.

Она проходит в кабинет и закрывает за собой дверь. Становится жутко. Не убьет же она меня.

–Не очень-то и хотелось, – отвечаю спокойно, продолжая выводить текст записки.

–Ох, разве? Ты, наверное, забыла, что я все-таки психотерапевт