Жаркий приказ босса - Саша Девятова

таблице имели доступ лишь пара человек, — так уже лучше, я уже не горю, кровь остывает и приходит холодный рабочий расчёт. – Это что? В стенах “Снежанны” завелась крыса? Вика, объясните мне ещё раз, к каким последствиям приводит обнаруженная вами ошибка?

Замираю на месте, не свожу взгляд с Кузнецовой, которая достаточно быстро поясняет цифры в пересчёте и возможную причину этой закравшейся ошибки. Она немного стесняется, предполагая сознательное действие главбуху, много раз извиняется, стараясь снять с себя бремя найденного и немного сгладить острые углы. Но я то понимаю, что она имеет в виду.

— Всё понятно, мне нужно сделать пару звонков, никуда не уходите Вика, хорошо, – разбираться с персоналом удалённо не в моих правилах, я за личное общение, мне нравится ловить настроение человека в его глазах.

Вот и сейчас, я не буду спешить с обвинениями, я просто закажу аудит фирмы и предоставлю доступы ко всем базам данных. Пока мы здесь, никто даже не подумает прятать хвосты, они там расслаблены без шефа и отдыхают. Тем для меня лучше, я найду того, кто пытается меня обмануть и нажиться. Приеду, всё разнесу к чертям! Охренели!

Звонок знакомому аудитору, договор о работе, ссылки на рабочее облако, краткое описание ситуации. Меня понимают быстро, это не такая уж и редкая ситуация. Отличается она лишь тем, что работа полностью удалённая, без сотрудника в офисе. Сюрприз! Кому-то явно не понравится день моего возвращения с саммита.

После того, как всё утрясаю, я возвращаюсь к Вике, благодаря внимательности которой завертелась эта канитель. Захожу в номер, мой рядовой бухгалтер, к которому у меня совсем уже не рабочие позывы, стоит на балконе, облокотившись на перила, и смотрит вниз.

Ненадолго зависаю, её волосы сейчас распущены, и их плавно перебирает слабый ветерок. Небо ярко-голубое, она щурится от солнца, отчего на лице появляется непроизвольная улыбка. Такая милая, такая лёгкая, как…

В сердце впивается острая игла воспоминаний. Не хочу. Пытаюсь прогнать их прочь, не буду прошлое ворошить, не нужно это, бестолковое занятие, только больно будет. Но против желания перед глазами возникает она, моя бывшая супруга, с которой мы прожили совсем короткий промежуток времени и чья гибель надолго вывела меня из привычной размеренной колеи, превратив в холодного, не проявляющего чувств мужлана.

глава 25

Долго стою в дверях, наблюдаю за ней. Этот образ вонзается в самое сердце. Боль от воспоминаний острая, но странным образом уже не парализующая. Раньше призрак прошлого заставлял меня отшатываться, запираться в кабинете и глушить чувства работой или чем-то покрепче. Сейчас же он сталкивается с чем-то новым, живым и настоящим, что происходит здесь и сейчас.

Виктория оборачивается, почувствовав мой взгляд. Улыбка с её лица не исчезает, лишь становится немного смущённой.

— Что-то не так? — спрашивает она, переступая порог балкона обратно в номер. Её пальцы слегка дрожат, она неосознанно отправляет одежду, заводит выбившуюся прядь за ухо, нервничает?

— Нет. Всё в порядке. Позвонил куда нужно и дал доступы, — отвечаю я, и голос звучит более хрипло, чем я ожидал. — Ребята серьёзные, проверят быстро все формулы. По следу в истории изменений найдут дату и того, кто внёс коррективы.

— Так, неудобно, — неожиданно произносит Вика.

— Почему же?

— Ну, как будто я нашла то, что мне не следовало обнаруживать, и теперь кому-то за это попадёт, — выражение её лица становится извиняющимся, словно она просит прощения за то, что сделала.

— Вика, вы сделали всё правильно, — решительно и прямо смотрю ей в глаза и ловлю в них что-то неуловимое, что-то ускользает, она словно прячет от меня какую-то эмоцию, а щёки девочки обдаёт лёгким румянцем.

Чёрт! Да что со мной творится?

Делаю шаг к ней навстречу, в поддерживающем жесте кладу свои ладони на её хрупкие плечи и немного похлопываю пальцами, как бы показывая, что всё хорошо.

Кузнецова замирает, она не дёргает плечами, не пытается отступить, а я уже слишком долго держу её для обычной моральной поддержки. Вика не смотрит на меня, глаза опущены в пол, а так хочется увидеть, о чём она думает.

Рискую, прямо сейчас и всем тем зыбким деловым спокойствием, что установилось между нами. Одной рукой осторожно приподнимаю её подбородок, побуждая заглянуть мне в глаза. Делаю это максимально нежно, словами придаю ненавязчивость, делаю вид, что просто беспокоюсь.

— Всё хорошо? Посмотрите на меня, Виктория.

Когда её ресницы распахиваются, устремляя на меня влажный блеск огромных глаз, я пропускаю пару ударов сердца. Это нереально. Я просто не могу больше сдерживаться. Взгляд Вики срывает последние тормоза, которые я пытался выжимать в пол, чтобы не торопить события, и запускает моё неосознанное и абсолютно невзвешенное движение вперёд.

— Павел Семёнович, что вы делаете…

Ничего не слышу, вижу только её глаза и чуть подрагивающие губы.

Не могу, не хочу, не буду держать себя… Мозг блокирует абсолютно любые мысли, я впиваюсь в её губы, одновременно крепко прижимая к себе.

Как давно я этого хотел. Пытался обмануть себя, скрывался за официальным тоном, но хотел именно этого и именно так.

Не стесняюсь шумного дыхания, отпускаю свою страсть, борюсь с её недовольством, крепко фиксирую руки Вики, чтобы она не смогла вырваться. Слышу, как она что-то пытается кричать, чувствую, как извивается, но у меня нет возможности остановиться. Я весь, как туго сжатая пружина, которую только что отпустили. Ничего не действует. Останавливаюсь лишь тогда, когда перестаю чувствовать её сопротивление.

Наверное, именно в момент ощущения полного подчинения мой мозг улавливает, что что-то не так.

— Простите… — отпускаю свой неистовый захват и делаю пару шагов назад.

«Паша, ты совсем идиот? Какое простите? Чуть не изнасиловал девочку и «простите»?

Вот это косяк…”

Вика на меня не смотрит, она потирает покрасневшие от моих пальцев запястья, разворачивается и быстро ретируется в ванную, не обронив и слова.

Мне писец.

Этого она точно не забудет, и не просто не забудет, не простит. Зачем я не сдержался.

Внутри колотит бешеный пульс, успокоиться сейчас нереально. Что делать?

Подхожу к двери в ванную, там тишина, только негромко шумит пущенная в раковину вода.

— Виктория, я не знаю, что на меня нашло, — пытаюсь я объяснить свой неожиданный поступок через тонкую преграду. — Я не хотел вас обидеть, понимаю, что сделал то, что не должен был, но…

Как объяснить и извиниться за свои маньячные действия? Я же повёл себя