Солнце над облаками - Алина Егорова

Всю неделю, которую она отработала на новом месте, из-за прохладной погоды Алычова добиралась на транспорте и только вчера, когда выдался теплый день, пошла пешком. В тот день Ирина разбиралась, где какой у нее лежит товар, чтобы быстро ориентироваться, а не пропадать по полчаса за каждой позицией. Так и досидела до ночи. Она могла бы переночевать в аптечной подсобке. Для ночных дежурств там стоял диванчик. Но голова уже пухла, и хотелось пройтись. Когда Ира вышла из аптеки, ей было жарко, холод она ощутила только на набережной.

Ирина с удовольствием вспомнила своего ночного знакомого, его бархатный голос, глаза. Куртку на своих плечах – по-мужски тяжелую, словно объятия его сильных рук, пахнущую его парфюмом. О! Этот запах! Насыщенный, приятно-острый с горчинкой. Пусть это лишь фантазии, но от них так тепло на душе.

Идея переехать в Петербург у Ирины Алычовой возникла спонтанно. В один прекрасный день надоело все. Работа рядом с пивным ларьком и набивающаяся в подруги его продавщица. Всякий раз, когда Настя заходила к Ире в аптечный туалет и заодно скоротать за болтовней смену, она начинала любой разговор с вопроса «Как торговля?». Кругозор Насти был скуден, речь безграмотна. Пересыпая слова-паразиты матерком, Настя подробно рассказывала о своих делах. Настя, как и Копейкин, была такой же душной, и, если бы не необходимость возвращаться в ларек, терпение Ирины давно бы иссякло.

Настя своей привязчивостью напоминала Копейкина. Он тоже не понимал никаких намеков, прямой речи Денис тоже не понимал. Сказано же ему: приходить не надо! А ему хоть бы хны. Явится к концу рабочего дня и идет провожать. И не избавиться от него никак! Теперь уже и в дом проник. Спасибо дорогим родственницам, удружили.

Антонина Васильевна, всегда отличавшаяся ясным умом и практичностью, в последний год стала сдавать. Время от времени бабушка чудила. Если в быту ее чудачества выглядели безобидными, то морально она порой была невыносима. Все знает лучше, всему поучает и обижается, если не слушаешь. А как слушать ее порой откровенный бред?! С гостями, видите ли, надо быть учтивой. Лично она, Ирина, Копейкина не приглашала, чтобы его развлекать. Если он бабушке так дорог, пусть сама с ним и любезничает. Уже и мама стала советовать быть с Денисом ласковее.

– Денис не лишен недостатков, но других-то женихов нет! – защищала его Светлана Николаевна.

То есть матушка забыла, как сама сбежала от алкоголика, и желает своей дочери такой же судьбы. Хитрый жук Копейкин никогда не приходил к ним под градусом. Может, так и пить бросит, думала Ира, хоть ей от этого не было никакого проку – связывать свою жизнь с Денисом она не собиралась.

Дома у Алычовых никогда не было скучно. Бывало невесело, порой скандально, но не скучно. Один человек может создать скуку, когда он сидит часами и непонятно, когда уйдет. Копейкин мог находиться у них в гостях ну очень долго. Сначала Ирина из вежливости его терпела, а потом, когда его визиты вошли в традицию, плюнув на условности, стала вести себя так, словно Денис стеклянный. Придя домой, занималась своими делами, не обращая на гостя никакого внимания. Посторонний человек в доме ужасно утомлял, особенно после работы, когда хочется тишины, а не слушать чьи-то разглагольствования. Ирина запиралась в комнате (она отстояла-таки право врезать замок), Денис продолжал бубнить под дверью.

Однажды Ира не выдержала. Она наорала, высказала всем вместе и каждому по отдельности, что думает по поводу вторжения в ее жизнь.

Такой Ирину раньше не видел никто. Все привыкли, что она спокойная и тактичная, а тут явилась фурия: движения резкие, речь отрывистая, убедительная, лицо злое, глаза мечут молнии. Проникся даже Денис. Всю неделю он не совал к Алычовым носа. На большее его не хватило. Явился с букетом хризантем. В воскресное утро, когда Ира отсыпалась.

С бабушкой вышло хуже. Отойдя от выпада внучки, Антонина Васильевна с утроенной силой принялась возвращать утраченные позиции. Авторитарный характер бабули расцвел пышным цветом. Все должно быть так, как она считает правильным, старшее поколение надо слушать. Иначе обиды и демонстративные умирания.

Жить в такой обстановке стало невыносимо. Когда дома нет покоя, то, считай, дома тоже нет. Ситуация диктовала решение: надо уезжать. Оставалось определиться куда.

Можно было бы переехать в Пермь. Город ближе, жизнь в нем дешевле, но Пермь Ирине по душе не пришлась, еще когда она училась там в колледже. Городом Пермь была, несомненно, красивым: холмистый ландшафт, деревянные исторические дома в центре и Кама – широкая, судоходная река с прогулочными набережными и протяженными мостами. Пермь слишком провинциальная, она подойдет тем, кто любит размеренность.

Екатеринбург – холодный и суровый. Промышленный. Москва беспокойная, слишком большая, жизнь в ней быстрая – не угнаться.

Санкт-Петербург прекрасный и романтичный. Боль от любовной неудачи, случившейся с ней в юности, давно прошла, и в памяти Ирины остались от Питера одни лишь теплые воспоминания.

Алычова никогда не была транжирой. Вещей в ее гардеробе всегда было минимум: пара футболок, брюки, свитер, жакет, одна пара обуви на сезон, смена белья и верхняя одежда в одном числе. Из гаджетов только смартфон, и тот обновлялся лишь в случае непригодности. Ирина не экономила, при желании она могла купить себе дорогую вещь. У нее не было в этом потребности. Кроме шопинга для Иры существовали другие источники удовольствия. Алычова любила читать, смотреть зарубежные фильмы, любила все, что связано с авиацией. Если стать линейным пилотом ей не удалось, то оставался шанс научиться управлять спортивным самолетом. Пока что это были только грезы, и, возможно, с переездом в Петербург мечты о небе станут ближе. Ирина узнавала: в Гостилицах есть аэроклуб. Тех денег, что она скопила, на первое время должно хватить, чтобы обустроиться на новом месте. До учебы в аэроклубе ей далеко, прежде всего – жилье и работа.

Глава 24

Андрей

Лето катилось под горку. Для экипажей летний период – самый сенокосный. Андрей несколько дней подряд «долбил» Сочи. Туристический сезон, в обе стороны самолеты летали под завязку.

Управлял второй пилот, Морозов вел связь. Снизились, стали заходить. И тут перед ними борт с какой-то чрезвычайной ситуацией.

– Сейчас подвесят, – сказал Андрей напарнику.

Валентин кивнул:

– Еmergency у парней.

И верно: диспетчер дает команду прекратить заход.

Самолет «Невских авиалиний» стал набирать высоту, и уже под конец набора