Обещание - Кристен Эшли

Он наблюдал, как его мама улыбается в ответ.

Вся семья собралась снова вместе, здоровая, счастливая, увеличившаяся с добавлением Вай и ее девочек. Единственное, чего его мать всегда хотела в своей жизни — большую, счастливую, разрастающуюся семью, и она могла бы это получить, и Бену нравилось видеть, как ее мечта постепенно сбывается.

— Хорошие новости, — произнесла она.

— Ага, — ответил он.

Ее улыбка стала шире. Она помахала рукой и засуетилась прочь.

Бенни подошел к дому.

Фрэнки не оказалось на кухне, и он не стал утруждать себя поисками ее внизу. А поднялся наверх и прямиком направился в свою спальню.

Однако, когда он вошел, там ее тоже не оказалось. Дверь в ванную была открыта, хотя он не полностью видел помещение ванной, но не мог себе представить, что она могла отправиться туда, забыв закрыть дверь.

Он повернулся и посмотрел в конец коридора, увидев, что дверь ванной открыта, как обычно, одна из дверей спальни закрыта, как обычно, а другая открыта, не как обычно.

Он направился в комнату, которую называл своим офисом, но это была просто еще одна комната, где он и члены его семьи сваливали разное барахло.

Когда он купил этот дом, в нем было четыре спальни. Всем обитателям по спальне, когда-нибудь они все будут заполнены, тогда придется выносить эту ванную комнату в коридор.

Единственное, что он изменил в этом доме — это переделал самую маленькую спальню, которая была размером с не большую гардеробную в главную ванную.

Ему нравилось перестраивать. Перестройка напомнила ему о работе на стройке, которую ему нравилась. Что-то строить. Используя свои руки, тело, постепенно наблюдая, как что-то начинает проявляться в результате его работы. Ему также нравились рабочие дни, свободные вечера, он мог сходить куда-нибудь и немного повеселиться, пошалить с парнями, посмотреть игру, подцепить многообещающую женщину, посмотреть, что может получиться.

Работа на кухне в ресторане была адской, да, еще иметь дело совсем молодой ребятней, работавшей с ним, было настоящей занозой в заднице. Они больше беспокоились, что ответит девушка, которой они написали, смогут ли они скоро потрахаться, чем о самой работе, например, достать пиццы из духовки или не сжечь фрикадельки.

Он часто ловил себя на том, что сидит на кухне и удивляется, какого хрена он там делает, надрывая задницу часы напролет, занимаясь многими вещами на автопилоте, чтобы все успеть.

Затем он почувствовал запах соуса, который научил его готовить отец, соуса, который научила готовить отца его бабушка (и так далее), и он был чертовски сумасшедшим, совершенно потрясающим, но Бенни понял, где должен быть. И не только это, он понял, что другого места для него просто не может существовать.

Семейный ресторан — то место, где он должен быть.

Эти мысли пришли к нему, когда он шел по коридору и остановился в дверях своего кабинета, увидев Фрэнки, сидящую в огромном старом рабочем кресле его отца с потрескавшейся кожей. Она смотрела в экран компьютера на столе, который включила.

Он прислонился плечом к косяку и заметил:

— Не подключен к Интернету, детка, так что не сможешь отправить свой SOS таким образом.

Она вздрогнула от его голоса, он напрягся, когда она вздрогнула, думая, что случайные, резкие движения в ее состоянии нехороши.

Но он не видел, как от боли сжались ее губы, и она поморщилась. Она повернула голову к нему. Оглядела его с ног до головы, закончив, его глазами.

— Бен, здесь черный экран и зеленый курсор, серьезно? — спросила она.

— Я же говорю, это древний компьютер cara, — напомнил он ей.

— И с каких пор? — спросила она в ответ. — Со второго класса?

Он ухмыльнулся и скрестил руки на груди, но ничего не ответил. Просто стоял в дверях, ему нравилось наблюдать за Франческой Кончетти, ее шикарными волосами, одетую в халат, сидящую в старом кресле его отца и подтрунивающую над ним.

Когда он промолчал, заговорила она:

— Есть ли какая-нибудь причина хранить его? — спросила она, махнув рукой в сторону компьютера.

— Нет.

— Ты им пользуешься? — продолжила она.

— Нет.

— Не играешь в «Астероиды» или «Космического захватчика»? — продолжала она, глядя на него.

Он ухмыльнулся ее дерзости, но повторил:

— Нет.

— Тогда почему ты хранишь его?

Он понятия не имел, почему хранил, он очень редко заходил в эту комнату, так что не имело значения, находился там древний компьютер или нет.

— Это еще одно «почему», Фрэнки.

Она проигнорировала его замечание и продолжила:

— У тебя есть другой компьютер?

— Нет, — снова ответил он и увидел, как расширились ее светло-карие глаза с веером густых, загибающихся ресниц.

— Ты издеваешься?

— Нет, — сказал он в очередной раз.

— А как ты получаешь электронную почту? — спросила она.

— У меня нет электронной почты.

Ее глаза еще больше расширились.

В прошлом он много думал о Франческе, слишком много ошибался на ее счет (тогда большинство его мыслей были неправильными по разным причинам), ни одна из его мыслей не сводилась к тому, что она была милой.

Но сейчас она сидела в отцовском кресле за письменном столом, такая милая.

— У тебя нет электронной почты? — настаивала она, с легким придыханием недоверия, что заставило его задуматься, какими еще способами он мог заставить ее говорить с придыханием.

— Мне она не нужна.

— Даже для работы?

— Я готовлю пиццу, Фрэнки. Зачем мне электронная почта, чтобы приготовить пиццу?

Она развернула кресло лицом к нему, что было нехорошо. Хотя немного неплохо, потому что он мог видеть ее фантастические, длинные ноги. Ему понравилось то, что он увидел, но он ни хрена не мог с этим сделать, что ему не понравилось.

— Ну, не знаю, — начала она, в ее словах проскальзывал настрой, хороший такой, больше похожий на сладкий с перчинкой самой Фрэнки. — Ну, например, принимать заказы на пиццу?

— Люди могут войти внутрь и сделать заказ.

— Они также могли бы отправить свой заказ по электронной почте или, скажем, позвонить.

— У ресторана никогда не было номера телефона для заказов, и у нас все получалось.

Она ничего не сказала, потому что знала, что это правда. Очередь выстраивалась каждый вечер без исключения, обычно ожидание длилось не менее часа.

Как бы ему ни нравилось стоять в кабинете, любуясь ею в кресле своего отца, а также рассматривать ее ноги и шикарные волосы, пришло время это прекратить.

Поэтому он произнес:

— Ты можешь сидеть, cara? — тихо спросил он.

— Я должна пробовать, — был ее невеселый ответ.

— Не обязательно делать это сегодня.

— Все нормально, — ответила она ему.

— Иди в постель, — ответил он, наблюдая смену