Предательница! Единственная. Любимая - Ирина Лисовская

Я видела, что Ярослава пристально смотрела на Дамира, даже в какой-то момент стало дурно. Неужели она догадалась? Да ну нет! Невозможно! Это мне понятно, на кого похож Дамир. Остальные не свяжут меня и Марка.

Но все же где-то внутри засели плотные сомнения, которые нереально было достать. Залезли глубоко и зудели там время от времени, не давая мне расслабиться.

***

Как только я вошла в раздевалку, меня тут же огорошила Соня:

– Русь, тебя просил зайти Марк Станиславович.

Ну, не удивлена. Удивлена только, почему мне не позвонили вчера, например, и не потребовали явиться на ковер? С одной стороны, вчера все равно у меня был выходной, но днем раньше я ведь сбежала с середины рабочего дня!

Даже сильно напрягая память, я все равно не вспомнила, что наплела администратору. Слишком торопилась и чересчур эмоции клокотали внутри.

– Я доставила проблем позавчера? – стало стыдно перед ней, но Соня пожала плечами и успокоила:

– Нас же было трое. Меня подстраховала Рита. Вот если бы я осталась одна –тогда да. Я бы тебе высказала много всего.

От ее наверняка искренней улыбки мне полегчало. Выдохнула, но Соня добавила вдруг:

– Не могу того же сказать про Риту, вот ее ты, кажется, реально выбесила.

Ну, Рита ко мне вообще никаким боком. А вот то, что я разозлила Марка, тут и к гадалке не ходи. Я не созванивалась после с Аней, но думалось мне, настроение Зельмана не изменилось по отношению к моему поступку.

Не стала переодеваться, ведь всерьез настроилась на увольнение. Даже трудовую книжку с собой принесла.

Как и не стала оттягивать неизбежное. Подошла к кабинету и решительно постучала.

– Входите.

Зельман стоял у окна со скрещенными руками и, как только я вошла, сосредоточил на мне рассерженный взгляд. Им он пулял в меня молниями, но в словах был максимально сдержан:

– Итак, Руслана, я жду объяснений.

– А что тут объяснять? – пожала плечами, потому что не собиралась рассказывать правду. – Я сбежала посреди рабочего дня. Разве тут есть место каким-то объяснениям?

Судя по поджатым губам, не тот он ответ от меня ждал.

– Поразительно! Ты так много раз пыталась оправдаться предо мной, что не предатель. И все ради чего? Чтобы в итоге саботировать мне работу? Так ты предатель, получается? А я еще дурак извинялся перед коллективом перед тобой!

Что стало толчком к откровению, я так и не поняла. Ущемленная гордость? Чувство собственной справедливости? Марк снова стал обвинять меня в том, чего я не делала, черт возьми.

– Да не саботировала я работу, – вскричала и спешно добавила: – мой родственник попал в больницу с… – я умолкла, потому что не смогла договорить.

Но Марк уже подхватил тему:

– С чем? С воспалением хитрости? – ухмыльнулся.

– Из-за аллергии у моего родственника случился анафилактический шок.

Пока говорила, слезинка все же скатилась по щеке. Быстро стерла ее и никак не ожидала, что Марк вдруг изменится в лице. Из язвительно в сочувствующее. И явно не ждала понимания моей ситуации:

– Обошлось? Или впал в кому? У меня есть хороший врач, который… – перебила его:

– Нет, спасибо. К счастью, ему еще в «скорой» укололи лекарство, а в больнице сделали несколько капельниц.

Глава 17

Мы смотрели друг на друга и в его глазах я видела сожаление вперемешку с новой эмоцией. Нечто теплое и успокаивающее. Но губительное для нервной системы. Марк мало того, что поверил мне, так еще и предложил помощь. Нет, настолько теплые и душевные эмоции я точно не могла пропустить через себя. Пришлось моргнуть, однако ничего не исчезло. Сердце все еще стучало в ускоренном ритме и доставляло дискомфорта.

– Я правда не собиралась саботировать работу. Знаю, что был полный зал, но у меня не было другого выбора.

– Я должен уволить тебя, – сказал он, а я кивнула с улыбкой.

– Да, конечно. Я готова к такому решению.

– Но, видишь ли, в чем загвоздка. Артем Владимирович запретил мне увольнять тебя. Знаешь, почему?

Мотнула головой и уставилась на него с непониманием. Чего? Да я офигела так, что неожиданно язык прикусила. С чего бы вдруг Артему Владимировичу защищать меня? Это после вчерашнего? Он что-то понял? Подумал, что Дамир сын Марка? И пока я медленно уничтожала себя догадками, Зельман огорошил:

– Потому что, если я уволю тебя, его жена – Ярослава, расстроится. А расстраивать беременную женщину чревато.

– Она беременна? – выпалила я с лучезарной улыбкой, но стерла ее сразу же, как заметила прищур Марка.

И обдумала его слова. Так значит, за меня впраглась Ярослава? Зачем? Мы с ней едва знакомы и вчерашнюю встречу никак нельзя назвать хоть каплю дружеской. Или это случилось раньше, когда я облила Марка кофе?

Блин! Да что такое! Даже уволиться нормально не выходит. Это карма? Явно да… Так, думай, Руся, не задавайся на половине пути!

– Хотите я с ней поговорю и объясню ситуацию? Ярослава Олеговна могла принять решение на бурных эмоциях. Ну, знаете, гормоны у беременных порой шалят так, что девушки не понимают, где хорошо, а где плохо.

Говоря все это, я с улыбкой вспомнила свою беременность и то, как однажды по сиюминутному хотению едва не скупила половину детского отдела. Просто потому, что расчувствовалась из-за разных милых бодиков и детских шапочек. Пинеток. Я еще не знала на тот момент: девочка или мальчик, но хотела все купить, что попадалось на глаза.

Я думала, Марк согласится, ведь ему явно хотелось меня уволить. А он вдруг перевел тему:

– Так говоришь, будто точно знаешь, какого это – быть беременной.

Он приподнял бровь, а я прикусила язык прежде, чем с него бы сорвалось хоть что-то. Но, есть ли смысл молчать? Или даже время. И Ярослава, и Артем Владимирович уже в курсе, что у меня есть ребенок. Если совру, а кто-то из них ляпнет потом при Марке о моем сыне, будет неловко.

– Знаю, – кивнула, на что он нахмурился.

– У тебя есть ребенок? – Зельман уставился на мой живот, а я инстинктивно прижала к нему ладони.

Показалось вдруг, что Марк мог меня просканировать, как мрт-аппарат. Но, а что тут удивительного? У меня что, не может быть детей?

– Да.

– И сколько же ему? Кто у тебя?

Ожидала ли я настолько подробного допроса? Явно нет! Но, не все ли равно?

– Извините, Марк Станиславович, к работе моя личная жизнь не имеет никакого отношения.

Он долго рассматривал меня, будто поверить не мог, но, почему? Какая разница?!