Развод. Десерт для прокурора - Анна Князева

смурным и серьёзным мужчиной. Неловкость первых минут растаяла, как сахарная пудра на тёплом бисквите. Он не пытался поразить меня пафосом или деньгами, он просто был рядом, был внимательный, спокойный, с той самой улыбкой в уголках глаз, которая заставляла моё сердце биться чуть быстрее.

— Олеся, давай договоримся сразу, — сказал он, отодвигая бокал с вином. — Выканье оставим для кабинетов и судебных залов. Мне будет гораздо приятнее, если ты будешь называть меня просто Игорем.

Я почувствовала, как тепло разливается по щекам. Это было так просто и так естественно.

— Хорошо, — кивнула я, — Игорь.

Его имя прозвучало с моих губ непривычно, но почему-то очень правильно.

Мы говорили обо всём и ни о чём. О книгах, о музыке, о его сыне, о моих планах на кондитерскую. Он слушал внимательно, не перебивая, и в его глазах я не видела ни капли снисхождения или жалости, только искренний интерес.

Впервые за долгие месяцы я чувствовала себя не жертвой обстоятельств, а просто умной, интересной, желанной женщиной.

И вот, между десертом и кофе, он осторожно, будто невзначай, коснулся той темы, которую я так старалась обходить.

— А с мужем ты как? Планы на развод есть? — спросил он, вращая бокал за ножку.

Его взгляд был сосредоточен на вине, но я чувствовала, что вопрос этот для него не праздный.

Моё настроение мгновенно накрыла серая пелена.

— Я не хочу о нём говорить, — тихо, но твёрдо ответила я. — Это больно и грязно. Он просто есть, вернее, его больше нет в моей жизни, и я хочу поскорее забыть этот эпизод.

Игорь кивнул, не настаивая.

— Понимаю. Просто хотел быть в курсе, если тебе понадобится помощь. Кстати, а чем он занимается, твой Виктор? — он произнёс имя моего мужа с лёгкой, едва уловимой паузой.

Вопрос прозвучал так, словно ему и правда было просто интересно. Но внутри у меня что-то ёкнуло.

— Менеджером в небольшой фирме, — пожала я плечами, стараясь говорить как можно более безразлично. — Ничего особенного. Давай лучше не будем.

— Конечно, прости, — он сразу же отступил, и разговор снова потёк по спокойному руслу, но лёгкая тень от тех вопросов осталась где-то внутри назойливой и едкой оскомой.

Когда ужин подошёл к концу, он вызвал такси. Дорога до дома прошла в приятном молчании, под тихую музыку. Я смотрела на его профиль, освещенный огнями города, и думала, как странно устроена жизнь. Ещё несколько месяцев назад я и представить не могла, что буду сидеть рядом с таким мужчиной, чувствуя себя защищенной и счастливой.

Мы подошли к моей двери. Я нервно перебирала ключи в сумочке, понимая, что сейчас наступит тот самый момент, которого я и ждала, и боялась одновременно.

— Спасибо за сегодняшний вечер, — сказала я, наконец поднимая на него глаза. — Мне было очень хорошо.

— Это тебе спасибо, Олеся, — его голос прозвучал тихо и глубже обычного, — за прекрасный день рождения.

Он не стал ждать, не стал торопить события. Медленно, давая мне время отступить, он наклонился и коснулся губами моих. Это был не страстный, требовательный поцелуй, а нежный, легкий, почти невесомый.

В нём было столько тепла и обещаний, что у меня перехватило дыхание. Моё тело ответило ему само, губы приоткрылись в ответ, и на секунду я забыла обо всем: о прошлом, о боли, о страхах.

Казалось, я растворяюсь в этом моменте, целиком и полностью, плывя по течению. Время замедлилось, чувства обострились. Его губы, нежные и уверенные, сводили с ума, голова шла кругом. Но настойчивый разум не позволял полностью отдаться этим чувствам.

Когда его рука коснулась моей щеки, я с трудом нашла в себе силы отстраниться. Сердце бешено колотилось, умоляя не прекращать, но голос разума был сильнее.

— Игорь, подожди… — выдохнула я, положив ладонь ему на грудь. — Пожалуйста, не торопи меня. Всё происходит так быстро…

Он не рассердился, не обиделся. Его взгляд был полон понимания. Он поймал мою руку и на секунду прижал её к своему сердцу. Я почувствовала его ровный, сильный стук.

— Конечно, — тихо сказал он. — Я не хочу тебя спугнуть. Я готов ждать столько, сколько потребуется.

Он поднёс мою руку к губам и оставил на тыльной стороне ладони такой же лёгкий, воздушный поцелуй.

— Спокойной ночи, Олеся. Сладких снов.

Я смотрела, как он отходит к лифту, поворачивается и последний раз улыбается мне, прежде чем дверцы лифта закрываются. Опершись спиной о дверь, я зажмурилась, всё ещё чувствуя на губах прикосновение его поцелуя, а на ладони — тепло его губ.

Внутри разыгралась буря из радости, страха и надежды.

Он ушёл, но впервые за долгое время одиночество в этой большой квартире не казалось мне таким уж пугающим.

Глава 9

Тот вечер стал для меня точкой невозврата. Осторожный и нежный поцелуй Игоря словно провёл черту между моим прошлым и возможным будущим. Впервые за долгое время я уснула без тревоги. Возможно, мне и правда стоит отбросить в сторону все свои предрассудки и просто постараться быть счастливой здесь и сейчас.

Наши отношения развивались неспешно, но уверенно. А вместе с ними росло и моё дело. Заказов стало столько, что моя крошечная кухонька в кондитерской трещала по швам. Мои бессонные ночи на диванчике в подсобке стали нормой.

Однажды, уронив от усталости на пол целый противень готовых эклеров, я села прямо на пол среди этого кремового погрома и расплакалась. Игорь нашёл меня именно в таком состоянии.

Он молча поднял меня, отвёл к раковине умыться, а потом твёрдо сказал:

— Хватит. Ты себя загонишь. Тебе нужно расширяться.

Его слова стали толчком. Я поняла, что выросла из своей скорлупки.

Я нашла новое помещение, которое хотела — светлое, просторное, с большими витринами, выходящими на оживлённую улицу. Это было рискованно, аренда стоила бешеных денег, но я чувствовала, что это мой шанс. Взяв кредит, я с головой окунулась в ремонт.

Игорь помогал во всём: искал надёжных строителей, консультировал по юридическим вопросам, а вечерами просто привозил мне горячий ужин, чтобы я не забывала поесть.

Вскоре я наняла своих первых сотрудников: двух девочек-кондитеров, шуструю бариста и милую женщину на должность администратора. Глядя, как моя новая, сияющая чистотой кондитерская-кафе наполняется жизнью, я чувствовала пьянящее чувство гордости.

Это было моё. Созданное с нуля, выстраданное, любимое.

Но моё счастье, видимо, было