Развод. Вина предателя - Катя Лебедева

ко мне, — выставив руку вперед, начинаю пятиться. — Мы поговорить можем и на расстоянии, — только муж не слышит этого и все продолжает идти на меня. — Саша, хватит, ты пугаешь меня. Прекрати, остановись, я прошу тебя.

— И что же мне за это будет? — с издевкой спрашивает у меня, загоняя в угол, вернее, к подоконнику, и опирается на него. Теперь я в ловушке, мне никуда не сбежать.

— Ты поговорить хотел, так говори, потому что у меня всего один вопрос: за что ты так со мной, почему ты так со мной, как-то мог мне изменить? Все!

— А мне интересно обсудить с тобой другое, как ты могла, дорогая моя женушка, решиться на побег? Я давал тебе возможность передумать, я давал тебе возможность остановиться, но ты этого не сделала, чем очень сильно меня разозлила.

— Но кто тебе сказал об этом? Или ты прослушивал меня? — спрашиваю у него вместо ответа, и он начинает как-то загадочно улыбаться.

— Знаешь, Полин, дружба — это очень хрупкая вещь, не менее хрупкое, чем доверие. Когда это все разрушается, случается трагедия. Ты предала мое доверие, разбила его, разрушила, и теперь я вынужден принять соответствующие меры.

— Саша, ты пугаешь меня. Ты хочешь со мной поговорить, но ходишь какими-то кругами, перекидываешься с темы на тему. Я уже не понимаю, что происходит и чего ты от меня хочешь. Скажи мне уже все как есть, не мучай ты меня.

Муж не спешит мне отвечать. На его лице вновь начинает играть блуждающая улыбка. Ему доставляет истинное удовольствие видеть мой страх, мое отчаяние, мое дикое желание спастись. Но, кажется, меня это перестает пугать.

Чтобы я не сделала, чтобы он не решил, мне вдруг становится все равно. Изменить ничего нельзя только в одном случае, когда жизнь обрывается, в любое другое время, пока ты живешь, пока ты дышишь, пока ты не сдаешься, пока ты именно живешь, все можно изменить.

— Поверь, я сказал тебе уже достаточно много, но ты не захотела этого услышать, и явно не хочешь, а я очень хочу, чтобы ты догадалась обо всем сама. Мне до боли интересно, через сколько ты поймешь, что произошло, почему произошло и больше всего, мне интересно, через сколько ты раскаешься за свою выходку.

— Саш, ты сам себя слышишь? Ты хочешь свести меня с ума, или что? Что ты хочешь с этим сделать?

— Нет, я хочу, чтобы ты задумалась о том, что ты совершила, когда решилась на побег. Я хочу, чтобы ты поняла, какую ошибку совершила. А еще лучше, я хочу, чтобы ты сама догадалась, почему в моей жизни появилась другая, которая достойна дорогих подарков. Ведь виной всему — ты.

Глава 23

Глава 23

Полина

Не могу поверить, что он обвинил меня во всем, не могу. Я ведь его любила, все для него делала, никогда не перечила, во всяком случае, каких-то крупных вопросах, которые требовали серьезного решения.

Да, если речь касалась какого-нибудь сервиза или вазы, тут да, я могла с ним поспорить, но в чем-то существеннее — нет. У нас двое детей, все, как он хотел.

Что в итоге не так? Что я должна понять? И главное, почему я должна понимать? Это явно не мои проблемы. Я точно ничего не сделала такого, что заставило бы его изменить мне ничего. Он говорит очень странные и непонятные вещи.

Лежу на постели, свернувшись комочком, прижав подушку к животу и плачу. Не могу успокоиться, правда. Меня накрывает волной истерики от всего, абсолютно от всего. Я успела испугаться, что он действительно меня накажет.

В голове, когда он смотрел на меня, столько мыслей проносилось, столько различных вариаций, что сценаристы фильмов ужасов бы позавидовали мне, но он ушел, вот просто взял и ушел, оставив в одиночестве. Ему было плевать на то, какого мне, что со мной будет. Он просто вышел из дома, наказывая меня своим молчанием и неизвестностью.

Самое ужасное, что я действительно не знаю, на что он способен и куда он ушел, вообще. В голове пусто. Нет, варианты, конечно, есть, но из-за того, что я не знаю, какой он выбрал, мне не по себе.

В голове до сих пор на повторе крутится наш короткий, но такой двусмысленный диалог.

— Ты подумай, дорогая моя. Я жду от тебя хоть каких-то вариантов. Угадаешь, поговорим. Нет, начнем играть в горячо-холодно. Каждый день будет даваться одна попытка. Специально, чтобы лучше думалось. За каждый неправильный вариант ты будешь должна мне желание, любое желание.

Уточняет зачем-то, и подойдя еще ближе, хватает за подбородок, и коротко целует. В этом поцелуе нет ни грамма нежности. Он клеймит, наказывает, приказывает, подчиняет, что угодно делает, но только не дарит привычную ласку.

— Ты к ней поехал, да? К ней? — не знаю, зачем спросила у него.

Наверное, хотелось какого-то подтверждения, что он действительно для меня окончательно потерян, вот только я не получила желаемого ответа.

— А ты сама догадайся, — неоднозначно отвечает мне и уходит, спокойно закрыв за собой дверь, хотя я ждала оглушительного хлопка, ведь это было бы так логично.

Я еще долго стояла после того разговора в кабинете и не могла пошевелиться. Не знаю, через сколько пришла в себя и все же вышла, но, когда сделала это, увидела, что Алиска завалилась спать в чем была. День выдался очень насыщенным, вот ее и сморило.

Увидев это, пришла в спальню и начала плакать, предварительно поставив будильник на половину пятого вечера, и нет, не для того, чтобы начать готовить ужин к приходу мужа, как раньше делала, а для того, чтобы разбудить дочь.

Если она сейчас достаточно выспится, потом долго не уснет вечером и будет полночи ворочаться, и это в лучшем случае. Ну и так жестоко поднять ее сразу я не смогла. К тому же мне самой очень нужна эта передышка, так я хотя бы знаю, где она, знаю, что не зайдет в нашу с мужем комнату, и не увидит меня в таком раздавленном состоянии.

Душу выворачивает наизнанку. Я даже не знаю, из-за чего больше: из-за предательства мужа, из-за того, что побег не удался, из-за его обвинения в том, что сама во всем виновата, или из-за того, что сейчас велика вероятность того, что он с любовницей.

Я думаю обо всем, абсолютно обо всем, и даже о том, как он в упрек мне выкинул мою боязнь садиться за руль. И о том, что