Андреа. «Начало» - Адриана Бринн

и концентрацией на исцелении моего тела после того, как этот сумасшедший ирландец издевался над ним во время нашей «тренировки». Это больше походило на избиение Андреа ради забавы. Каждый раз, когда он наносил удар, этот урод улыбался, а иногда даже смеялся. Помните, я говорила, что он тихий и наблюдатель? Нет, блядь. Он из той же породы психопатов, что и Лукан со своими злобными близнецами. Я до сих пор не могу прийти в себя после нашей с Луканом ночной встречи. Я продолжаю корить себя за то, что повелась на его дерьмо и не разгадала его игры разума. Как я могла позволить ему обмануть меня? Это была ошибка, и она больше не повторится.

Никогда.

Я заканчиваю наносить макияж и смотрю на свое отражение в зеркале. Мои светлые волосы выпрямлены до совершенства без единого торчащего волоска, я успешно освоила технику «крылатых глаз» и очень горжусь собой. В своих уроках Никки показывает, что это так просто, но поверьте мне, это не так. Мои пухлые губы накрашены глубоким красным оттенком, но это все. Я не часто крашусь, мама предупреждала меня, что если я буду слишком много краситься в юности, то ускорю процесс старения. Мысль о том, что в двадцать лет я буду выглядеть как домашний эльф Добби, пугала меня до такой степени, что я свела макияж к минимуму.

Я уже почти застегнула сапоги, когда услышала громкий звук мотора, подъезжающего к подъездной дорожке. Я покидаю свое место на кровати и подхожу к окну, чтобы посмотреть, кто приехал в особняк так рано утром. На подъездной дорожке припаркован черный Maserati с черными тонированными стеклами, он выглядит дорогим и экстравагантным.

Должно быть, друг близнецов.

Водитель выходит из машины, и я понимаю, что мой день пошел прахом.

Почему Бог должен постоянно испытывать мое терпение?

Это сам Сатана, и мне стыдно признать, что он выглядит хорошо, просто сногсшибательно. Его волосы уложены как обычно, на нем надеты очки Ray Bans, а галстук распущен, словно ему наплевать, что его вызовут за нарушение дресс-кода академии.

Он обходит машину, пока не оказывается прямо под моим балконом. Между нами возникает притяжение, и я знаю, что он тоже его чувствует. Я знаю это, потому что он не стал бы вести себя как дикий зверь, который чувствует опасность, когда я оказываюсь слишком близко каждый раз, когда нахожусь рядом. Я могу использовать это в своих интересах, и я это сделаю, если он продолжит вмешиваться в мою жизнь. Я не должна испытывать к нему ничего, кроме неприязни и отвращения, но, если быть честной с собой, я чувствую, что он меня заинтриговал. Меня тошнит от этого, и я сомневаюсь в своем здравомыслии, потому что вся миссия этого парня с момента нашего знакомства заключается в том, чтобы унизить меня, напомнить, что мне здесь не место, и отправить обратно в «мой мир».

Я вернусь в свой мир, как только выясню, какой секрет скрывала мама в свои последние дни на земле. В день, когда мне исполнится восемнадцать лет, я уйду отсюда.

Мой отец.

Я не должна заботиться о нем, раз уж он ушел и не заботился обо мне настолько, чтобы остаться.

Теперь, когда я стала сиротой, я задаюсь вопросом: почему? Почему он покинул нас? Была ли его жизнь здесь в опасности? Случилось ли что-то, что заставило его уехать? Эти вопросы не дают мне покоя, и я просто не могу двигаться дальше и строить будущее, когда все эти призраки не дают мне жить. Надеюсь, я найду ответы до того, как покину этот город и всех, кто в нем живет. Я не могу позволить Лукану вмешаться и разрушить все, что я когда-либо хотела.

Так много можно потерять.

Черт, меня повсюду окружают волки.

На секунду я забыла о своем нынешнем положении.

Дьявол здесь.

Я открываю балконную дверь и подхожу к перилам. Лукан терпеливо ждет и предлагает мне спуститься.

А еще говорят, что рыцарство умерло.

— Почему ты здесь, Лукан? — Разбираться с его странными перепадами настроения очень утомительно, и это не то, чем я хочу заниматься с утра пораньше.

— Спускайтесь, principessa, отныне ты будешь ездить в школу со мной. — Он улыбается своей невероятно сексуальной и крайне раздражающей улыбкой.

— Да, нет. Я так не думаю. Проваливай. — Я поворачиваюсь к нему спиной и закрываю за собой дверь балкона. Я отсоединяю телефон от зарядного устройства, беру сумку и спускаюсь вниз, чтобы найти кого-нибудь, кто отвезет меня в академию. Я уже спускаюсь по лестнице, когда раздается звонок в дверь, и я точно знаю, кто стоит за этой дверью.

Он что, не понимает намеков?

Я не могу быть единственной девушкой, которая отвергла этого парня.

В чем его проблема?

Я застываю на месте, пока одна из младших горничных, Лейла, открывает входную дверь и приветствует Лукана. Со своего места на верхней площадке лестницы я не могу разобрать, о чем они говорят. Судя по ее покрасневшим щекам и тому, как она играет с прядью своих волос, этот засранец очарован ее уродливой юбкой. Я громко прочищаю горло, чтобы объявить о своем присутствии. Я спасаю милую Лейлу от дальнейшего смущения. Она должна поблагодарить меня.

— Смотри, кто пришел отвезти тебя в школу, Андреа, — она одаривает меня тошнотворно-сладкой улыбкой, не подозревая, какого злобного ублюдка она только что впустила в дом. — Лукан предложил отвезти тебя в академию, ведь у тебя не так много друзей, дорогая.

О, значит, эта сучка не такая уж и милая.

Клянусь, я чувствую, как Святой Дух сдерживает во мне коварную стерву, прежде чем я сорвусь.

Я несколько раз выдыхаю через нос, прежде чем ответить на ее язвительный комментарий.

— О, разве это не прекрасная идея, — мило улыбаюсь я им, — но я так не думаю. Я предпочту, чтобы один из водителей Бенедетто отвез меня в академию.

Лейла качает головой, а Лукан смотрит на меня с раздражением, написанным на его глупом лице.

— Твой дедушка строго сказал нам, что отныне ты будешь ездить в школу и обратно с мистером Вольпе. — Я не упускаю предупреждения в ее тоне и того, как смягчаются ее глаза при упоминании имени Лукана.

Черт, раз у меня нет машины и никто из людей Бенедетто меня не возьмет, придется смириться и принять его предложение.

Однако Лейла еще не закончила.

— Кроме того, Лукан высказал отличную мысль.

— И что же это может быть за мысль? — Мне кажется почти невозможным не закатить глаза