Андреа. «Начало» - Адриана Бринн

ботаник. По вечерам в пятницу она остается дома и смотрит повторы «Теории большого взрыва» со своим котом, которого она назвала Эйр. Она также любит читать классику, книги, которые практически никто в нашем возрасте не читает.

О, а я упоминала, что у нее есть домашняя змея? Меня бросает в дрожь при одной мысли об этой уродливой твари, которую она называет Петунией.

Гадость.

Она идеальна, но не все видят ее так, как я.

С другой стороны, Валентино — молчаливый тип. Он носит только черное, а его гардероб состоит только из дорогих брендов. Он — квотербек футбольной команды, но я никогда не вижу его с качками. Он всегда один или с Луканом и его братом-близнецом Лоренцо. Что я заметила, так это то, что он всегда носит с собой ежедневник и ручку. Мне это интересно, может быть, когда-нибудь я заинтересуюсь этим настолько, что спрошу его об этом.

Я смотрю на Фэллон, сидящую рядом со мной, а она так застыла, что кажется, будто не дышит. Валентино, пришедший в этот класс, спровоцировал ее. Хотелось бы мне сделать что-нибудь, чтобы убрать это выражение из ее красивых глаз. Я узнаю эту эмоцию, которая смотрит на меня каждый раз, когда я смотрю на свое отражение.

Это горе.

Мистер Гонсалес вызывает нас одного за другим, чтобы мы вышли на сцену класса и прочитали свои стихи. Одной из них стала Барби.

Моя красота редкая, как и мои волосы,

Когда я вхожу в комнату, все смотрят на меня,

Я единственная в своем роде,

Никто не сравнится…

Эта девушка не может быть серьезной. Я отключаю ее, пока не потеряла ни одной клетки мозга, слушая ее так называемую поэму. Закончив, она садится на свободное место рядом с Валентино.

Серьезно, эти девушки как чума.

— Привет, детка, я скучала по тебе. — Валентино сейчас пишет в своем ежедневнике и не обращает на нее никакого внимания. — Мы все еще в силе на сегодня? — мурлычет она, хватая его за бицепс и поворачивая к себе, чтобы иметь лучший доступ к его рту.

Я отворачиваюсь от них, прежде чем выблевать свой завтрак, и вижу, что Фэллон очень сосредоточенно смотрит на доску перед собой, убийственно нахмурившись.

Вот черт.

PRINCIPESSA МОЖЕТ СПАСТИ СЕБЯ САМА

ЛУКАН

«Вы не знаете, на что способны, пока вам не придется это сделать». — Джун Осборн

Тот поцелуй.

Этот гребаный поцелуй.

Почему я не могу выбросить ее из головы? Я уже целовал много сучек, но в ней есть что-то такое, что кажется… правильным.

Андреа.

Мой враг и угроза, стоящая на пути к сохранению моего мира. Девушка с такой печалью в глазах и таким огнем в сердце. Как бы я ни старался помнить, что она — мое задание, я все равно не могу избавиться от нее, а это чертовски опасно. Она — сладчайший яд, и я не прочь утонуть в нем. Если я позволю себе владеть ею — разумом, телом и душой. Обратного пути не будет. Я потеряю себя в ней.

Я получил свое задание — ее. Томмазо ясно дал понять, что я должен избавиться от ребенка Деметрио. Семья дала понять, что не примет во главе бастарда, который ничего не знает о наших делах. Бенедетто знает об этом, но все равно навязывает Андреа всем нам. Чтобы стать капо трех семей-основателей… я должен сделать так, чтобы Андреа Николаси навсегда вернулась в Нью-Йорк.

Одна мысль о том, что она находится в пятистах восьмидесяти пяти милях от меня, не дает мне покоя.

Звонок, звонок, звонок…

Я беру телефон с тумбочки и удивляюсь звонящему. Сейчас полночь, это необычно для нее. Я беру трубку на четвертом звонке.

— Что случилось? — ее будущее диктуют мужчины, и она может сорваться.

— Нам нужно поговорить, спускайся. — Это все, что она говорит, прежде чем завершить разговор.

Что-то определенно не так.

Я встаю с кровати, подхожу к окну, а там она. Она снова сбежала от своего телохранителя. У нее плохая привычка так поступать, и однажды она окажется в дерьмовой ситуации, и некому будет ее спасти.

Я выхожу из своей комнаты и направляюсь в сад моей семьи, где меня ждет Арианна. Она сидит под беседкой и смотрит на звезды с озабоченным выражением лица.

Я знаю Арианну с тех пор, как мы были детьми. Она никогда не проявляет эмоций, я даже не думаю, что они у нее есть. Некоторые называют ее ледяной принцессой за ее холодный внешний вид и иногда стервозный характер, но сегодня это не так.

Я никогда раньше не видел ее такой.

Она выглядит почти сломленной.

— Я когда-нибудь рассказывала тебе историю своего второго имени? — говорит она, все еще глядя на ночное небо. Я не берусь отвечать на ее вопрос, поскольку уверен, что ей все равно, что я скажу. Ей просто нужен кто-то, кто ее выслушает.

Сегодня у нас полнолуние, и это, ох как некстати. Тем не менее я остаюсь, потому что это желанное отвлечение.

В этой ночи есть что-то меланхоличное и почти печальное.

— Моя nonna12 рассказывала нам о своей родной бабушке Антониетте Паризи, которая жила в бедной деревне в Италии и была мечтательницей. Она мечтала приехать в Америку и устроить свою жизнь, где у всех были бы равные возможности добиться успеха, а к женщинам относились бы так же, как к мужчинам. У ее papa13 были другие планы на ее счет. Он был жадным человеком и эгоистичным отцом, настолько, что продал свою единственную дочь тому, кто больше заплатит. Преступнику Джорджио Паризи, который оказался больным и садистским ублюдком, насиловавшим и издевавшимся над ней и даже наживавшимся на ее теле, продавая его. Она была его собственностью, и никто не смел его допрашивать. Годы и годы насилия ожесточили ее мягкое сердце до такой степени, что она стала холодной и потеряла связь с реальностью. Ее сердце больше не было наполнено детскими мечтами и надеждами. Это был просто бесполезный орган, бьющийся в ее груди.

Ее голос дрожит, а тело покрывается мурашками.

В чем смысл этой истории? Я уже отморозил себе яйца.

— Однажды холодной декабрьской ночью она родила близнецов — мальчика и девочку. Они были плодом ее боли и насилия. Она назвала девочку Луной. Знаешь ли ты, что случилось с милой девочкой Луной? Джорджио, довольный своим наследником мужского пола, не нашел применения девочке, поэтому задушил ее и бросил посреди леса. Если нехватка