Подкати ко мне нежно - Карли Робин

Блейк сидел со мной на корме и выглядел расслабленным. Его ноги скользили по водной поверхности, а мои болтались в воздухе. С того места, где мы бросили якорь, огни Монте-Карло казались маленькими точками, но бархатистое небо все еще сверкало от ослепительных фейерверков.

Блейк ушел с вечеринки, чтобы проведать меня. Скажи я, что меня это «шокировало», – и могла бы претендовать на премию «Преуменьшение года». Он без устали расхваливал эту вечеринку, еще велел мне не вести себя как чудила, когда увижу знаменитостей. Конечно, потом он начинал возмущаться, что его общество меня совсем не смущает, хотя он многократный чемпион мира, но для меня он был просто Блейк.

Все остальные могли воспринимать его исключительно как гонщика «Формулы-1», но для меня он раскрылся как человек, который за неделю смотрит больше документалок, чем иные люди – за всю свою жизнь. Как человек, который каждый Гран-при проводил больше часа в магазине сувениров, чтобы выбрать идеальную открытку для племянницы и племянника. Как человек, который по-прежнему выписывал ежедневную бумажную газету, просто чтобы каждое утро поразгадывать кроссворд. И наотрез отказывался гуглить правильные ответы. Он предпочитал оставить кроссворд незавершенным, чем мухлевать. От этих его простых человеческих черт я таяла словно масло. Джози не соврала, когда сказала, что, стоит только пробиться сквозь его грубый фасад, и окажется, что он – хороший человек, которому просто требуется время, чтобы раскрыться.

Последний час мы передавали друг другу бутылку шампанского и задавали нелепые и произвольные вопросы. Я была рада, что он не пытается докопаться, что со мной случилось. Хотела бы я вести себя так, словно ничего и не произошло, но было достаточно одного взгляда на меня, чтобы понять, что это не так.

Я как раз собиралась передать бутылку обратно Блейку, как вдруг вспомнила, что он завалился на мое частное кабаре-шоу. Надеюсь, он не видел, как я артистично исполняю «Гамильтона», иначе мне придется немедленно выброситься за борт. Я сделала еще один большой глоток.

– Ты когда-нибудь плавала голышом? – поинтересовался Блейк, прервав поток моих мыслей.

Я кивнула в ответ. О том, что я купалась голышом в кромешной тьме и без единого парня поблизости, ему знать не обязательно. Пусть потешит воображение.

– В таком случае, как насчет искупаться голышом прямо сейчас? Или слабо?

Шампанское, которое я только что отпила, вышло обратно через нос и стало стекать по подбородку.

– Пожалуй, я пропущу этот раунд. Но ты вполне можешь искупаться, – я махнула рукой, приглашая его нырнуть в воду. Я подумала, что, если он так и сделает, я тут же упаду и умру, поэтому не стала его сильно подначивать. Но и отговаривать не пыталась.

– Да ты просто хочешь посмотреть, насколько хорошо я упакован.

Ночь была теплой, но от его слов у меня мурашки по коже побежали.

– А вот и нет.

– То есть, если я разденусь догола, тебе будет ни капельки не интересно?

– Возможно, – я небрежно пожала плечами, пытаясь игнорировать участившийся пульс. – Но как я и говорила, я не смешиваю работу с удовольствиями.

– Ага! – на его лице расплылась идиотская ухмылочка. – То есть ты ассоциируешь мой член с удовольствиями!

Без лишних раздумий я столкнула его прямо в прохладное Средиземное море. И я не поверила, что он действительно туда свалился. Он же состоял из сплошных мускулов, а я пятикилограммовую гантель в спортзале не могла поднять, не надорвав пупок. Но я хотела прекратить разговоры о его члене, так что столкнуть его в воду ради того, чтобы заткнуть, казалось мудрой идеей.

Пару мгновений спустя его голова показалась на поверхности, сплевывая воду. На его лице была такая изумленная гримаса, что я повалилась на спину от хохота. Хохот быстро превратился в визг, когда Блейк схватил меня за ноги и утянул за собой в воду. Но неверие на его лице того стоило.

– Ты сказал, что хочешь искупаться! – напомнила я.

Я с такой силой молотила руками по поверхности, словно существовала реальная опасность утонуть – несмотря на то, что мы находились в паре метров от его яхты. В лицо плеснуло водой, а потом сильные руки Блейка надавили мне на плечи, вновь погружая под воду.

– Я же не Майкл Фелпс![35]– возопила я, когда моя голова вновь оказалась на поверхности. – Не топи меня!

Мы оказались нос к носу, наши головы покачивались на поверхности в считаных сантиметрах друг от друга. «Не смотри на его губы, не смотри на его губы». Блейк был слишком сексуален, я – слишком пьяненькой, и мы находились слишком близко друг к другу. Если бы я уже не намокла от падения в воду, то с этим бы справился вид того, как вода стекает с его обнаженной кожи, а белая рубашка прилипла к мускулам.

– А есть вообще хоть какие-то виды спорта, где ты хороша?

– Ну, во-первых, грубо предполагать, что я не спортивна, – отчитала его я. – Во-вторых, я выиграла соревнования по поеданию хот-догов, когда мне было семь, так что у меня дома стоит кубок с моим именем.

Он рассмеялся и исчез в темно-синей воде. Мой мозг догнал тело, и я резво припустила обратно к яхте. Блейк следовал за мной по пятам. Я отчаянно нуждалась в том, чтобы сменить футболку, которая прилипла к телу словно вторая кожа, и с благодарностью отметила, что его стюард оставил для нас полотенца и сухую одежду. Футболка и шорты оказались слишком большие для меня, но мне нравилась мешковатая одежда. В ней удобно, а после совершенно неуместных комментариев в адрес моей фигуры на предыдущей работе… она служила защитным слоем. Футболка пахла совсем как Блейк – вкусно и мужиком.

– Я похожа на мусорную панду? – Я указала на свое лицо. Тушь наверняка растеклась под глазами. Блейк в замешательстве нахмурил брови. – Мусорная панда – это еще одно название енота, – раздраженно пояснила я.

Он издал низкий глухой смешок, отдавшийся вибрацией в его груди. Мы вдвоем устроились на гладком кожаном диване в салоне яхты. На кофейном столике перед нами лежали аккуратно разложенная еда и напитки, и я, не тратя времени, открыла упаковку «Тоститос». Уголки рта Блейка приподнялись. Кажется, он не пережил мое пристрастие к снекам.

Тео безостановочно названивал Блейку с тех пор, как мы поднялись на борт, но Блейк упорно игнорировал его вызовы. После двадцатого звонка я настояла, чтобы он ответил. А что, если Тео угрожает опасность? Оказалось, что опасность угрожала только нашим барабанным перепонкам. Музыка