Месть. Не стоило мне изменять - Софи Вирго

- Мне жаль, что он вас ударил, - говорит женщина, откладывая в сторону мои документы. - Такого никто не мог предугадать.

В ее голосе нет ни капли жалости, но в глазах читается легкая усталость от подобных дел. Она видела слишком много разбитых семей, слишком много жен с синяками, слишком много мужей, которые считали, что имеют на это право.

- Но, как бы цинично это сейчас не прозвучало, с юридической точки зрения, это нам на руку, - киваю, ощущая, как опухшая щека ноет при каждом движении мышц.

Для нее это на руку, для меня это на руку, и сколько в этом цинизма, она права. И увы, мне от этого не легче. Никто не должен проходить через это. Никто не должен радоваться, что муж ударил жену, даже если это помогает в суде.

- В вашем доме есть камеры? - спрашивает она, глядя в глаза. - Если есть запись, это будет железным доказательством в суде, и выставит мужа в нужном нам свете.

- Есть, - отвечаю, доставая из кармана флешку. Пластик холодный под пальцами, будто напоминает, что это не просто кусок чего-то, а оружие. Кладу ее на стол и подталкиваю адвокату. - Здесь все записи, в цвете, со звуком. Все в лучшем виде.

Елена Викторовна берет флешку, поворачивает в пальцах, будто оценивая ее вес, и чему-то своему довольно кивает. В ее глазах мелькает что-то вроде удовлетворения, не злорадства, а холодного расчета. Она уже видит, как этот маленький кусочек пластика ломает защиту Олега в суде.

- Отлично. Думаю, это сыграет на руку не только в вопросе развода, но и поможет выбить запрет на приближение к ребенку, который вы так хотели.

Пальцы непроизвольно сжимаются. Женя. Сынок. Олег не имеет права даже близко подходить к нему, и вот теперь я согласна, что можно и стерпеть пощечину, раз это защитит сына в будущем. Но какая же это горечь, знать, что твой муж, отец твоего ребенка, способен на такое, а ты ошиблась с мужчиной на роль отца.

- Это замечательно, - говорю, стараясь, чтобы голос не дрогнул от боли в щеке при каждом слове. Губы будто налиты свинцом, каждое движение отзывается тупой болью, напоминая о том, что случилось вчера. - Но есть еще кое-что.

Адвокат удивленно поднимает бровь, и я вижу, как в ее глазах мелькает профессиональный интерес, смешанный с легким недоумением. На столе между нами лежат разбросанные документы, их белизна кажется неестественно яркой под холодным светом офисных ламп.

- Что еще я должна знать? Вы сегодня не перестаете меня удивлять, Вероника. Надеюсь, вы не беременны? - на последних словах в ее голосе слышатся нотки неподдельного ужаса, и я понимаю, о чем она думает: беременность сейчас перевернет все наши планы, сделает меня уязвимой.

- Нет, я не беременна, - она даже облегченно выдыхает на этих словах, и я ловлю себя на мысли, что впервые за этот день кто-то искренне переживает за меня. - У меня есть признание человека, которого Олег нанял. Актера. Того самого, который притворялся женихом Сони в ресторане.

- Интересно. И что же он сказал? - Елена Викторовна откидывается в кресле, скрещивая руки. Ее поза расслабленная, но глаза внимательные, будто она уже предвкушает новый козырь в этой игре. В кабинете становится так тихо, что слышно, как за окном шумят автомобили, а где-то в коридоре звонит телефон.

- Что Олег заплатил ему за спектакль, чтобы успеть провернуть один финт перед разводом, - от воспоминаний меня передергивает. В голове снова всплывает лицо того актера, холодное, расчетливое, и его слова, сказанные шепотом в пустом кафе, когда он продал Олега за большую сумму, чем ту, что ему заплатили.

Невольно замолкаю, чтобы взять себя в руки, и адвокат расценивает это по-своему и немного неправильно. Ее пальцы постукивают по блокноту, ожидая продолжения.

- Какой финт? Вероника, не пугайте меня, - не верю, что ее что-то может напугать, но да ладно.

Я делаю глубокий вдох и продолжаю. Воздух в кабинете кажется спертым, пахнет бумагой, кофе и дорогими духами Елены.

- Он хотел переписать сеть ресторанов на Соню и своего друга, чтобы я не могла ничего отсудить, - женщина замирает на секунду, потом медленно улыбается. Ее губы растягиваются в улыбке, которая не сулит Олегу ничего хорошего.

- А вот это очень интересный поворот, - сколько же удовольствия я слышу в ее словах, в ее голосе. Она берет ручку, делает пометку в блокноте, и я вижу, как ее пальцы двигаются быстро, уверенно, она уже выстраивает стратегию. - Я так понимаю, эта запись тоже есть на флешке?

Киваю ей, и она снова улыбается. В этот момент я понимаю, что наша с ней цель одна, сломать Олега, и от этой мысли по спине пробегает холодок.

- Отлично, завтра все материалы будут переданы в суд, но сначала нам нужно в полицию. Напишем заявление на вашего мужа. Я поеду с вами.

- Хорошо. Поехали.

Она встает, берет портфель, и я следую за ней, в коридоре ее кабинета гулко звучат наши шаги. Стены здесь обтянуты темным деревом, на полу плотный ковер, приглушающий звуки, но наши шаги все равно кажутся слишком громкими, будто эхо предстоящей битвы.

Сегодня Олег узнает, что игра только начинается.

И правила теперь мои.

Глава 24

Глава 24

Вероника

Зал спортивного центра пустеет после тренировки очень быстро. Я стою у раздевалки, ожидая Женю, нервно перебирая прядь волос, чтобы прикрыть синяк. Тональный крем не справляется, синяк все равно просвечивает.

Тренировка окончена, дети собираются, и как всегда жду сына в стороне ото всех, там, где нет других мамочек, галдящих черти о чем. Из-за угла появляется Дмитрий. Его спортивная футболка подчеркивает широкие плечи, на его губах та самая самоуверенная ухмылка, что и в прошлую встречу.

Ну почему я опять с ним встретилась?

- Вероника, - он останавливается слишком близко, нарушая личное пространство. Его теплый, насыщенный одеколоном воздух обволакивает меня, смешиваясь с запахом пота, и нет, он ничего не портит. - Ваш сын сегодня показал лучший результат. Настоящий