За соседней дверью - Мария Вэйдер

В чем-то он был определенно прав. Как бы мне ни хотелось приоткрыть завесу тайны, сейчас это было не важно, потому что папа даже не мог открыть глаза.

– Извините, вы правы, – согласилась я.

Мужчина убрал руку с моего плеча и взглянул на часы.

– Извини, Джун, но мне уже пора.

– Да, конечно, – попыталась я выдавить улыбку.

– Спасибо. – Он поднялся. – Я был рад с тобой поговорить. Если в следующий раз ты захочешь побеседовать об Алане, я буду только за.

– Спасибо, мистер Хэйс. Для меня это очень важно, – грустно пробурчала я.

Затем поднялась со стула следом за ним.

– Тогда до скорого, Джун! Передавай привет маме.

– Хорошего дня! – пожелала я, когда отец Тайлера уже быстро шагал в сторону выхода.

* * *

Мои вспотевшие ладони держали холодный горшок с цветком, стараясь не выронить его. Открыв дверь в палату, я увидела знакомую картину: отец неподвижно лежал на больничной койке с воткнутыми трубками, поддерживающими в нем жизнь. Поставив цветы на тумбочку рядом с постелью, я плюхнулась на неудобную кушетку. После закуталась в кофту и принялась наблюдать за папой.

Обычно я разговаривала с ним: рассказывала о себе, маме и нашей жизни, но сегодня не смогла выдавить из себя ни слова. Минут десять просто сидела и смотрела на него. На его истощенное неподвижное тело, на мятую больничную сорочку и на закрытые глаза, обрамленные густыми темными ресницами. Прошло много времени, и в больницу я наведывалась довольно часто, но каждый раз приходила сюда, словно в первый. Я могла сидеть у его постели часами, читая книгу или рассказывая о новых событиях.

Я вспомнила теплый отрывок из детства. Папа сидел за большим столом в любимой синей футболке, выделявшейся на бледной коже. Короткие темные волосы были слегка растрепаны. Он хмурил широкие черные брови и морщил крупный нос с горбинкой, пока усердно работал. Я всегда была больше похожа на папу. Перед ним был огромный холст с изображением золотой чаши с фруктами на желтоватом фоне. Картина была выполнена в темных оттенках, что добавляло ей некоторой роскоши. А вокруг валялись цветные бруски масляной пастели.

Он был так увлечен рисованием, что и не замечал, как я таскала мелки. Мне нравилась его реакция, когда он не мог найти нужный цвет. А потом ловил меня на шалости и улыбался.

– Джуни, так это ты таскаешь мелки? – спрашивал папа, усаживая меня к себе на коленки сильными руками. Отец всегда был довольно мускулистым.

Я смеялась.

– И как тебе моя работа? – решался он узнать мое мнение, смыкая тонкие бледно-розовые губы и сверля карими глазами.

– Очень красиво, – отвечала я, рассматривая детали картины.

– Это подарок для твоего дедушки.

– А куда они ее повесят?

– В обеденную.

Это воспоминание всегда вызывало у меня улыбку. И этот случай не стал исключением. Уголки губ потянулись вверх, но мимолетное тепло смешалось с болью, которая отразилась в слезинке, прокатившейся по щеке.

Через некоторое время я по-прежнему не хотела ничего говорить, поэтому решила вытащить из рюкзака небольшую книгу «Трагедии Шекспира». Чтение захватывало меня, поэтому за все свои долгие пребывания в больнице я успела прочитать отцу приличное количество пьес.

Я открыла содержание, думая, какую трагедию прочитать, и остановила выбор на любимой – «Ромео и Джульетта». Раньше мы с папой часто цитировали отрывки оттуда.

Открыв нужную страницу, я собралась с духом и начала читать вслух:

– В двух семьях, равных знатностью и славой, в Вероне пышной разгорелся вновь вражды минувших дней раздор кровавый[15]…

Глава 13

Размазанная тушь

ТАЙЛЕР

– Это был лучший вечер в моей жизни, – пробормотал Итан, глотнув пива из бутылки.

– Это и есть нормальная жизнь подростков, – прокомментировал Майкл.

Остаток выходного мы провели у меня дома, потому что родители в очередной раз куда-то свинтили. Майкл, Итан и я расположись на огромном диване в гостиной.

– Да, вечер удался, – добавил я, выпуская дым.

– Ты всего лишь довез Джун до дома. Ничего особенного, – отметил Майкл.

– Сказал человек, которому удалось лишь перекинуться с девчонкой парой слов.

– Зато какие это были слова! – засмеялся друг. – Та крошка была готова наброситься на меня прямо в гостиной. И у меня бы с ней все вышло, если бы не кое-кто. – Он кинул на меня недовольный взгляд.

– Видимо, вам придется признать, что ботаник с бабочкой вас всех переиграл, – поддразнил нас Итан.

Мы с Майклом хохотнули. Действительно, Итану Вуду удалось заполучить Линдси Уильямс – одну из самых популярных девчонок в школе. Что же он ей там наплел?

– Поделись секретом. – Майкл закурил. – Как тебе удалось?

– На самом деле все было гораздо проще, чем я думал, – признался паренек. – Просто она тоже любит химию.

– Что? – скривился друг. – То есть ты заслужил поцелуй взасос, потому что можешь отличить кислоты от щелочей?

Итан гордо закивал.

– У тебя наконец-то появился повод лучше учиться, – ухмыльнулся я.

В ответ Майкл ткнул в меня бутылкой и произнес:

– Тогда в следующий раз попробуй затащить в постель Джун Сандерс с помощью дифференциальных уравнений.

– Вот черт! Я уже возбудился, – бросил Итан.

Помещение быстро наполнилось нашим смехом и дымом от сигар.

* * *

Каждый вечер я наблюдал за Джун через окно, а она, наверное, даже не догадывалась об этом. Все это превращало меня в маньяка, но я был словно помешан. Наблюдение за ней стало своеобразным ритуалом. Мне нравилось смотреть, как Джун заинтересованно читает очередную книгу или пишет кому-то сообщение. Нравилось, как она сидит за столом в миленькой розовой пижаме с неаккуратным пучком на голове. Я специально занимался спортом около окна в надежде, что соседка бросит на меня многозначительный взгляд и влюбится.

На днях мой коварный план сработал. Я заметил, как Сандерс рассматривала меня в своих забавных огромных очках. Ее последующая реакция вызвала у меня улыбку: от неловкости она быстро выключила свет, надеясь, что я не заметил ее.

После того как Итан и Майкл ушли, я поднялся к себе и, как обычно, начал выслеживать соседку. Мне просто хотелось узнать, вернулась ли Джун домой. Интересно, где она была все это время?

Сейчас окно соседнего дома представляло собой темное квадратное пятно, в котором невозможно было что-то разглядеть. Либо Джун еще не пришла домой, либо легла спать в непривычно раннее для нее время, потому что даже по будням она ложилась поздно. Я знал это, так как соседка всегда зажигала настольную лампу, чтобы почитать или доделать домашку.

Через несколько минут Сандерс