Босс для Белоснежки - Алёна Амурская

Девушка мешает сахар, разглядывая расходящиеся круги в чашке.

— Не надо гадать, — вздыхает она. — Чем меньше знаешь, тем спокойнее живешь. И безопаснее. Лучше расскажи, как сама жила всё это время.

— Нормально жила. Тихо, мирно. Комнату в коммуналке мне продать пришлось, чтобы вот этот родительский дом отремонтировать. Плюс оплатить учебу старшенького и курсы офис-менеджера для себя. Чтобы на нормальную работу наконец устроиться.

По правде говоря, я и не думала сначала продавать комнату. Всё тянула и тянула с решением, прикидывала, что может ещё обойдётся.

Но тогда так вышло, что какой-то чудак сам вышел на меня через соседей, загоревшись идеей поселиться именно в этом доме. Он с ходу, не торгуясь, предложил такую сумму, что у меня челюсть отвисла. Это была ровно та цифра, которая позволяла мне заткнуть дыру в бюджете, оплатить долги и позаботиться о детях. Хотя бы на время.

Разубеждать странного покупателя я, конечно, не стала. Согласилась мгновенно. И ещё долго удивляясь редкой удаче.

— Ну и как, получилось? — любопытствует Яна.

— Получилось! — я позволяю себе добавить в голос крошечную гордость. — Меня долго отовсюду футболили без опыта. Но, к счастью, у моей преподавательницы с курсов нашлась хорошая знакомая в кадровом отделе корпорации Сэвэн. Вот она меня и порекомендовала взять с двухмесячным испытательным сроком.

— Поздравляю.

Она произносит это коротко, но я замечаю, как забилась у нее жилка на виске при упоминании, что я теперь работаю в приличном месте. Наверное, ей болезненно сейчас слушать о том, как у кого-то благополучно складывается жизнь, в то время как у нее самой…

Я смотрю на ее потрепанный дождевик и хмурюсь.

Надо будет переговорить с той знакомой из кадров. Вдруг там и для Яны местечко потеплее найдется? Всё-таки не дело молоденькой девчонке бегать по улицам, таская всякую кухонную утварь по адресам, словно грузчик…

Какое-то время мы пьём чай молча, думая каждый о своем. В кухне слышно, как на чердаке деловито шаркает вернувшийся Каркарыч. Небось перекладывает свои «сокровища».

— Как к тебе обращаться теперь? — спрашиваю я наконец.

Она поднимает взгляд, и в нём проскальзывает настороженность, как у человека, которого много раз дёргали за больное место.

— А оно тебе надо вообще? Общаться с такой мутной личностью, как я?

Я украдкой вздыхаю, сдерживая привычный возглас: «Ой, да перестань».

— Надо, — уверенно киваю ей. — Уж поверь, я за свои годы дурных людей достаточно повидала и научилась ценить действительно хороших.

— Это я-то хорошая?

Уж не знаю, почему, но меня всегда умиляют люди, которые так настороженно воспринимают добрые слова в свой адрес. Сразу чувствуется — не долюбили их в детстве, не приучили к тому, что быть хорошим для кого-то просто так — это нормально.

Я безудержно улыбаюсь, глядя на нее.

— Хорошая, хорошая, — подтверждаю уверенно. — Я это еще с того раза поняла, когда ты к моему домашнему таракану по-человечески отнеслась, хотя он тебя шокировал. Качества людей вообще легко прочитать через их отношение к животным… а тут целый таракан, который к симпатии вообще не располагает. Так что мой тест-драйв ты, считай, прошла уже давно и играючи… Ну так как мне тебя теперь называть? — напоминаю и на всякий случай шутливо угрожаю: — Иначе я от тебя так просто не отстану. Буду заказывать товары и требовать одного и того же курьера! Пока у тебя совесть не проснется… потому что кое-кому так и разориться с нынешними ценами недолго.

Ее губы чуть вздрагивают, словно она хочет удержать лицо непроницаемым, но не вышло. И сразу отворачивается к окну, не показывая глаз.

— Это прозвучит странно, — отвечает наконец неохотно, — но теперь я даже не девушка. Мое имя — Ян.

И правда, странно.

Мужское имя «Ян» звучит крепко, как топор, и рядом с ним её тонкий девичий голос даже в нарочито пониженном варианте всё равно звенит, как ложка о стакан. Маска вроде есть, но держится на честном слове.

— Рада познакомиться, Ян, — я невольно фыркаю. — Только знаешь что… если хочешь маскироваться и дальше, то лучше помалкивай. Твой голос никого не обманет.

Она смеётся — коротко, будто сама от себя не ожидала. Смех сразу разгоняет холод в комнате. Сверху тут же откликается Каркарыч бодрым карканьем, как будто поддакивает: «Так-то лучше!»

Я ставлю перед Яной тарелку с домашними ватрушками. Она благодарно кивает и задерживает взгляд на стуле у стены: там висит синий шарф Павлика, связанный Машкой из остатков разноцветных клубков. На концах болтаются смешные кисточки.

Яна смотрит на них некоторое время и вздыхает.

— Я быстро уйду, — тихо говорит она. — Не хочу, чтобы кто-то видел.

— Уйдёшь, когда согреешься, — отвечаю я твёрдо. — Когда дождь поутихнет. И когда я заверну тебе баночку варенья. И не спорь.

Она хмыкает, впервые за всё это время улыбнувшись открыто. И мне становится легче.

Я подхожу к буфету, достаю баночку малины и аккуратно упаковываю её в пакет с цветочками. Добавляю туда ещё три ватрушки в пакетике. В голове мелькает неприятная мысль: а если опять объявится тот, с каменным лицом? Как его там… Короленко, да.

От этого плечи сами собой напрягаются. Гоню тревогу прочь и оборачиваюсь к Яне.

— Слушай, есть одно условие, — говорю я, протягивая пакет. — Обязательно будь на связи. Хоть через электронку. Мне нужно знать, что ты жива-здорова.

Она кивает.

Ближе к вечеру дождь утихает. Наевшаяся до отвала Яна, сумевшая даже меня, мать двух троглодитов, удивить своим аппетитом, уже гораздо более расслабленно потягивается и обнимает меня на прощание с тихим: “Спасибо тебе, Лиза”.

Я открываю ей ворота и калитку. Воздух пахнет мокрым железом крыши и сырой землёй.

— Береги себя, Ян, — говорю ласково.

Она набрасывает капюшон, поворачивается полубоком. Глаза из тени смотрят прищуром — неожиданно жёстким, взрослым. И в этом прищуре на миг проступает что-то до боли знакомое.

Я невольно вздрагиваю.

Этот взгляд… почему он мне так сильно вдруг напомнил Батянина?.. Что за глюки такие странные?..

Но Яна уже отворачивается, и ее серая фигура растворяется в дождливом воздухе. А у меня внутри так и остаётся это ощущение нереальности, как будто картинка мира сдвинулась и дала сбой.

Ну надо же. Чего только не померещится в сумерках!

Глава 21. Странная вакансия

Рано утром через турникет, позвякивая дешёвым карабином бейджа, в главный офис корпорации “Сэвэн” протискивается новый “сотрудник”, маленький и худой.

Я говорю это слово с внутренней усмешкой, потому что вид у него… странный.

На нем мешковатый свитшот и