После развода. Хочу тебя вернуть - Панна Мэра

За окном проносятся огни вечернего города, редкие прохожие, витрины. Я украдкой смотрю на профиль Геннадия.

Сосредоточенный, будто он уже просчитывает что-то у себя в голове.

Мне всё ещё кажется, что я попала в чужой сценарий. Всё это так нелепо. И странно.

Мне вообще нужно думать о разводе, о юристах, и о том, что я буду делать, если проиграю суд.

Когда мы уже сворачиваем к моему району, Геннадий вдруг прерывает молчание:

– Я понимаю, что моё предложение могло прозвучать… Неожиданно.

Я смотрю на него, ожидая подвоха.

– Но дело не в том, что вы жена моего конкурента. Это меня, честно говоря, вообще не интересует, – продолжает он. – Дело в том, что вы действительно хороший специалист. Я слышал, как вы отвечали на мои вопросы. Без подготовки, без заминки. Это дорогого стоит.

Он бросает короткий взгляд в мою сторону, и в его голосе появляется что-то вроде усмешки:

– Я почему-то склонен думать, что во многом вы даже могли бы обставить вашего известного мужа.

Я снова вздрагиваю.

Слова задевают во мне старые травмы.

Я всегда считала, что я не могу быть лучше известного, именитого профессора и архитектора.

Но сам Драгунский говорит мне иное…

Я замолкаю. Я не верю в его слова до конца.

– Спасибо, – говорю в почти шепотом, – но я всё равно хочу подумать.

Я держу руку на дверце машины, но взгляд невольно уходит вперёд, и я замираю.

Прямо у моего подъезда, в нескольких метрах, стоит машина Ильдара. Его чёрный седан я узнаю из тысячи.

Он припаркован так, что с места Драгунского нас видно идеально.

В груди всё сжимается. Если он сейчас в салоне, то видит меня и Драгунского вместе. Видит, как мы подъехали, как мы сидим рядом, как он что-то говорит, а я слушаю.

– Что-то не так? – тихо спрашивает Драгунский, заметив, что я вдруг застыла.

– Просто… – я делаю вид, что ищу в сумке ключи, хотя держу их в руке. – Кажется, у меня тут… Гости.

‍

Глава 30

Едва я делаю шаг из машины, как холодный воздух бьёт в лицо, я оборачиваюсь, и последний раз смотрю на Драгунского.

Он коротко кивает, и его тёмный внедорожник мягко ускользает от тротуара, растворяясь в потоке. Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, и иду к калитке.

Зачем Ильдар сюда приехал? Неужели, так скучно стало со своей музой?

Стоит мне переступить порог, как из тени, прямо сбоку, резко выныривает Ильдар. Его пальцы цепляются за моё запястье, так крепко, что я невольно вздрагиваю.

– Что это был за мужик? – шипит он с нескрываемой яростью.

Лицо Ильдара так близко, что я чувствую его горячее, раздражённое дыхание.

– Мы ещё даже не развелись, а ты уже…

Он обрывается, но взгляд его сверкает злостью, как стёкла в ночном свете фонаря.

– Что, я уже?... – пытаюсь вырвать руку из его хватки, но безуспешно, его голос переходит в громкий, рваный тон:

– Думаешь, я не вижу, что ты с кем-то строишь новые отношения? Ты в чужой машине к дому приезжаешь!

– Ты серьёзно? – я дергаю руку, но он не отпускает. – Это была просто…

– Не ври! – перебивает он, нависая, как будто хочет прижать к калитке. – Ты даже не прячешься! Тебе уже плевать, да?

Он кипит, ревность хлещет из него, как пар из котла. А ведь это он ещё даже не понял кто именно подвозил меня до дома!

Драгунский… заклятый враг. Такой же вальяжный лев в мире архитектуры. Статусный и известный.

Ильдар бы лопнул прямо здесь, если бы знал всю правду…

– Ты забыл, что сам уже живёшь с другой женщиной? – говорю я холодно, и это его буквально обжигает.

– Это другое, – выдыхает он, но глаза не отрывает, будто хочет вычитать в моём лице ответ, кого я пустила в свою жизнь. – Я хочу знать, кто он.

Я выдергиваю руку из его хватки и с лукавой ухмылкой смотрю на мужа, словно дразня.

– Тебе незачем это знать.

Он вздрагивает словно от пощечины, пока я резко разворачиваюсь и, не глядя на него, прохожу к двери.

Внутри дома тепло, пахнет сушёным чабрецом из вазы на подоконнике. Сбрасываю куртку и также равнодушно спрашиваю, будто переводя тему:

– Зачем ты вообще приехал? Разборки устраивать?

– Забрать кое-какие вещи. Перед разводом, – холодно отвечает он.

Слово “разводом” разлетается в воздухе, как стекло, и я сжимаю пальцы в кулак, чтобы не дрогнули.

– Ну, раз забрал, – я оборачиваюсь и встречаю его взгляд, холодный и прищуренный, – тогда уезжай.

Но он не двигается. Прислоняется плечом к косяку и говорит уже совсем другим тоном, чуть насмешливым, чуть угрожающим:

– Ты должна знать, что завтра я еду в суд. Подавать иск. Так что у тебя есть последний шанс подписать мои бумаги по-хорошему.

В его словах нет злости, только ледяная уверенность, что он уже всё решил. И это пугает куда сильнее, чем когда он кричит.

Я поднимаю подбородок и стараюсь говорить ровно, хотя внутри всё сжимается в узел.

– Ильдар, я тебе уже столько раз говорила, и сейчас повторю: Ничего подписывать не буду без своего юриста. Ничего.

Я чувствую, как мои слова отскакивают от него, как горох от стены. Но в этот раз он неожиданно… Меняется.

Лицо разглаживается, губы чуть трогает едва заметная улыбка, а глаза становятся почти мягкими.

– Это ты очень зря, Наденька, – произносит он тихо, спокойно, будто между делом.

Но от этого спокойствия по спине бегут мурашки.

– Как бы ваши с юристом планы не обернулись против вас.

Он больше не произносит ни слова.

Последняя реплика, словно яд. Парализующая, ядовитая, заставляет меня на мгновение оцепенеть.

Он мне угрожает?

Едва у меня появляются силы шевелиться, и я делаю первый несмелый шаг в его сторону, как Ильдар с силой грохает входной дверью.

Сначала этот звук бьёт по нервам, а потом наступает тишина. Неприятная, вязкая. Я стою в коридоре, прислушиваюсь к гулу в ушах и ловлю себя на том, что вовсе не хлопок двери меня пугает, а то, каким спокойным был Ильдар перед уходом.

Слишком спокойным. Слишком уверенный. Каким он уже давно не был, когда речь заходила о разводе.

Я ощущаю, как по