Встреча по правилам и без - Мари Ардмир

Через полчаса я не чаяла ее дождаться, как вдруг наверху раздались тихие шаги, соболезнующие увещевания и треск двери, распавшейся на куски и щепки, чтобы пропустить тетушку и ее горестно вздыхающего визитера.

— Вам не стоит долго горевать. Орби не хотел бы этого для вас… — Прекрасная полная сопереживания фраза была бы более оздоровляющей, не пронеси ветер старую шкуру тритона мимо порога.

— Возможно. — Голос господина Мински дрогнул и вновь засипел. — Но не-е-е-ет… мой маленький Орби!

— И он бы обязательно прислал вам своего помощника. На замену, — уверенно продолжила тетушка и сбросила на шкуру шапку снега с перил. — Чтобы вы не расстраивались и более за него не боялись, тритон будет ледяным.

— Ду-думаете? — Мужчина прерывисто вздохнул.

— Готова поспорить, — продолжила она, и прилетевший следом за шкуркой чепчик тритона легким движением ее руки тоже оказался под снегом.

— Что ж, тогда я, пожалуй, пойду… Спасибо, Приммина.

— Не стоит благодарностей. Лучше поспешите. Может быть, питомец сейчас сидит на вашем крыльце, — предположила она. Я в этот момент поднялась из кухни, чтобы задать сверх меры тревожащий вопрос, как вдруг мой взгляд упал на покатый бок почтового шара, который своими капризами чуть не довел меня до седин.

Еще не веря, но допуская, что догадка моя верна, я подняла шар и посмотрела на декоративную подставку, в которой он лежал.

— Ах, этот Орби! — вздохнула вернувшаяся в дом тетя. — Каждый раз, когда ему что-то надоедает он, устраивает публичное самосожжение, утопление или замерзание, после чего счастливый возвращается домой.

— И часто он так? — спросила я, не поднимая взгляда от скола, коего на новом изделии быть никак не могло.

— Раз в пятнадцать лет. Здравствуй, дорогая. — Меня приветственно чмокнули в скулу, потому что выше тетушка не дотягивалась, а просить меня наклониться считала ниже своего достоинства. — Чем занята?

— Мысленными метаниями. Я не смогла найти проклятый Дамианом шар, и в настоящий момент, преисполнившись ужаса, качаюсь от «Не-е-е-т! Вы ведь не могли» к «Все вы могли! Вы же Приммина, в девичестве Огги». Дядюшка Эрв, в бытность молодым, часто говорил, что с вами не соскучишься и не состаришься.

— И как в воду глядел, — вздохнула она, кутаясь в свою шаль и погружаясь в уныние. — Упокой боги его душу. Надеюсь, ему там не холодно, не голодно, не горько и не…

— Тетушка! — оборвала я ее молитвенный речитатив, используемый во избежание разборок. Первым методом избегания были карты, но за неимением оных она использовала второй. — Вы взяли проклятый Дамианом шар!

— Разве это тот самый? — невинно вопросила она, хотя невинности в ее тоне было с каплю, а руки уже искали по карманам колоду.

— Вне сомнений. Теперь подскажите мне, зачем вы его взяли?

— Я отдала свой Дамиану. — Она развела руками. — И вдруг, какая удача, вспомнила о шаре, без дела лежащем внизу! Согласись, в свете недавних событий он прекрасно сработал.

С последним не поспоришь, но опустим полемику.

— Дамиану я на первом курсе выделила средства на шар, — заметила сердито.

— А я дала сам шар, — ответила тетушка и протянула руки, чтобы забрать проклятый предмет. — Не сердись, Маргарет. Все это такая мелочь в сравнении с жизнью и смертью.

— В сравнении с такими понятиями, конечно, мелочь. Сущая, — сыронизировала я, не отдавая стеклянную гадость. — А что вы ему передали и когда?

— Ничего. В последний год ничего, — исправила она свои показания, не выдержав мой осуждающий взгляд.

— То есть помимо дорогого атрибута связи было что-то еще, — выдохнула я. — Хорошо устроился малыш, стало понятно, за счет каких средств он, не теряя личного комфорта, привлек внимание Гроверон. Признаться, от вас такой щедрости я не ожидала.

— Не суди строго, я взяла пример с тебя. Помнишь, это именно ты отдала ему свои апартаменты, дневник и каб. И если с первым и последним я отчасти была согласна, то дневник ты должна была оставить себе, как и завещал мой пра-пра…

Это был наш старый спор, начинать который я не желала, а потому наизусть произнесла свой приговор.

— Я не владею магией. Я не вижу записей. У меня нет детей, коим можно было бы дневник передать. Да что там! И мужика хоть какого-то нет.

— Хоть какой-то мужик и не нужен. — Тетя потеряла к шару всякий интерес, и словно бы невзначай произнесла: — Как поживает тот красавец маг?

Надо отдать ей должное, она попыталась не проявить любопытства в то самое мгновение, как я приложила все силы, чтобы не показать, как ее любопытство меня напугало. Рассказывать что-либо о Сагерде Юри было смерти подобно и несло неприятнейшие последствия в будущем.

— Понятия не имею, — сказала ей как можно более скучным тоном и вернула шар на подставку. Подменю его потом. — Месть проклятийника провалилась, и мы… — Мои слова перебил счастливый тетушкин выдох, а я с неудовольствием умолкла, пока Приммина возносила благодарность всем богам и осеняла себя святым знаком. — Мы вряд ли что-либо о нем услышим в ближайшее время.

Неделя — срок долгий. Я говорила убежденно, истово верила в это сама. Я представить не могла, что пойдет двое суток, и именно я начну мага искать.

Глава 8

Началось все светлым утром четверга, в тот самый час, когда посетительницы исчезают из салона, у мастериц появляется от двух до трех часов на непрерывную работу, а у помощниц минутка на чай.

Я тоже хотела чашечку, однако не чая, а успокоительного, потому что подменив тетушкин шар на свой, нормально работающий, я пожалела об этом буквально через полчаса. Проклятый мерзавец обиделся и в знак своего протеста стал выдавать всю корреспонденцию, которую ранее для Приммины блокировал. В первый день он на вопрос о письмах выдал сто пятьдесят конвертов, во второй — двести два, а этой ночью стал звонко сообщать о том, что мне прилетела посылка с пробником.

Подлец работал, будучи не подключенным к подставке с кристаллом и издевался надо мной на ранее накопленной магии или попросту на злости. Так я и узнала, что бомбардировали тетушку письма с восторгами от клиентов, прошедших новую игру инкубов, письма от их конкурентов, желающих переманить гения мысли для создания новых забав. Вскрывать и вчитываться приходилось во все послания, найти среди вороха этих бумаг лично мне адресованные письма представлялось невозможным, шар затирал адреса!

И посылки этот гад особенно приветствовал из-за того, что первую полученную и открытую я от испуга зашвырнула настолько далеко, насколько смогла. Пусть