Этот папа нам подходит! - Наталия Веленская

— Мне пора, — говорю я, пытаясь освободиться из кольца его горячих рук.

— Куда?! — опешил Семёнов.

— На улицу.

Воздух. Мне срочно нужен свежий воздух, чтобы проверить голову!

Аккуратно пробираюсь сквозь танцующие компании и выхожу в почти опустевший двор. Звуки ночного города действуют умиротворяюще и помогают немного прийти в себя. Правда сердце до сих пор колотилось, как сумасшедшее…

Прислоняюсь спиной к каменной кладке дома и делаю глубокий вздох.

— А ты не из наших, да? — раздаётся рядом со мной.

В голове всплывают слова Чемерис, что до полуночи я могу побыть другим человеком. И почему-то глядя в эти пронзительно голубые глаза Макса мне безумно захотелось стать сегодня совершенно другой девушкой.

Если серая мышка из студсовета, которую все постоянно называют Ниной, не достойна внимания Семёнова, то почему бы мне сегодня не стать Верой? Раскрепощённой, весёлой и яркой девушкой, которая могла запросто ответить на поцелуй незнакомого парня.

Киваю в ответ, прикидывая в уме, какую легенду мне придумать для Макса.

— Так дай угадаю… Пед?

Педагогический — это отличный вариант. В моём подъезде, как раз жила моя бывшая одноклассница Танька Плетнёва, которая училась в Педе на отделении физической культуры. А поскольку Плетнёва с самого детства отличалась излишней болтливостью, каждый раз, когда мы с ней пересекались в лифте, на меня против вываливался огромный поток информации о её студенческих буднях. Значит, если Макс начнёт задавать какие-либо вопросы, я смогу выкрутиться.

— Ага. Факультет физической культуры и спорта.

Физкультурник из меня, конечно, так себе. Я хоть и жилистая, но крепкой мускулатуры, как у Таньки и выносливости у меня отродясь не было. До сих с ужасом вспоминаю отжимания, «пистолетик» и бег на стометровку, которые нас заставляли делать в школе. Но вряд ли Семёнов сейчас начнет гонять меня по всем нормативам.

— М-м так значит ты с Петренко пришла? — улыбается Макс, припоминая какую-то из своих знакомых, которая водила дружбу с физкультурниками. — Так вот почему ты не пьёшь. Режим?

— Да, Якименко мне голову оторвёт, если после майских буду не в форме, — вспоминаю я фамилию злобного декана, на которую мне постоянно жаловалась Танька. Как говориться, если уж врать, то врать убедительно! — У нас турнир на носу…

Боже, Ника, остановись! Ещё немного и у тебя вырастет нос, как у Буратино!

— Вот как? А что за турнир? — Макс подходит ближе. Опирается ладонью о стену дома рядом со мной, отрезая мне все пути к отступлению.

— Волейбол, — брякнула я первое, что пришло в голову.

— Это хорошо, — улыбается Семёнов, склоняясь ко мне. — Обожаю смотреть на женский волейбол…

Ну ещё бы! Покажите мне такого мужика, который бы не заценил игру девушек в коротеньких шортиках!

— Пригласишь на вашу игру? — наклоняется ещё ниже, опаляя мне мочку уха своим горячим дыханием. Чувствую, как у меня все волоски на загривке встают дыбом от охватившего меня волнения, а по всему телу рассыпаются полчища мурашек.

— Я… я подумаю, — говорю я резко осипшим голосом.

Близость Макса путала мысли и заставляла меня пылать от смущения. Боже, как хорошо, что у меня на лице маска, а тусклый свет фонаря не даёт возможности рассмотреть ему моё залитое краской лицо!

— Я обещаю себя хорошо и послушно вести, — низко проговорил Семенов. Проходит губами прямо по кромке уха, разливая волны жары по всему моему телу. — Очень хорошо…

Вопреки своим последним словам про примерное поведение, Макс приподнимает за подбородок моё лицо и вновь накрывает мои губы поцелуем. А я… я не могу ему сопротивляться, да и не хочу.

Прижимаюсь к нему сильнее, скольжу руками по гладкой ткани его костюма, очерчивая его широкие подкаченные плечи.

Это сон. Это прекрасный сон. Это не может быть правдой! Но даже если это так, пусть этот сон никогда не заканчивается!

Я потеряла счёт времени, сколько мы так целовались. Только шум компании курильщиков, которые с громким смехом вывалились на улицу, смогли нас с Максом ненадолго вернуть в реальность.

— Пойдём обратно, — улыбнулся Семёнов, переплетая наши пальцы и утягивая меня обратно к входу в дом. — Немного потанцуем.

Молча следую за ним, не в силах стереть с лица довольную улыбку. Мне даже не страшно, что я толком не умею танцевать. Почему-то рядом с Максом у меня напрочь пропадало моё обычное стеснение. Достаточно было увидеть его горящий взгляд, чтобы почувствовать себя по-настоящему особенной. Девушкой, которая может нравиться парням и которая может отрываться на танцполе вместе со всеми под модные музыкальные хиты.

Впрочем, то что мы вытворяли с Семёновым на танцполе сложно было назвать танцами в привычном смысле этого слова. Мы просто покачивались в такт музыке, тесно прижавшись друг к другу, периодически начиная самозабвенно целоваться, не обращая внимания на танцующих рядом людей.

Где-то рядом ослепительно сверкнула вспышка фотокамеры. Как же я могла забыть про фотоотчёт, который уже по традиции наши ребята из академии выкладывали в соцсети после каждой вечеринки! Фотографироваться у меня не было никакого желания, но Макс так тесно прижимал меня к себе, оплетая своими руками, что я просто не успела от него отстраниться и спрятаться от объектива фотокамеры.

А, впрочем, плевать! С такой белокурой гривой, которую нацепила на меня Чемерис, активным макияжем и маской вряд ли кто-то увидит во мне на фото Нину из студсовета.

— О, кажется, я узнал твою Петренко, — шепнул мне на ухо Макс, указывая в сторону девушки в костюме ведьмочки.

Семёнов помахал ей рукой, и я решила последовать его примеру, чтобы не портить свою легенду. И мысленно скрестила пальцы чтобы та самая Петренко не подошла к нам и не пристала с разговорами, которые могли запросто вывести меня на чистую воду.

— Вер, давай сбежим отсюда, — шепнул мне на ухо Макс, после того как покружил меня в танце и притянул к себе, обнимая сзади за талию.

— Куда? — поворачиваю к нему свою голову, потому что Семёнов по-прежнему категорически не желал выпускать меня из своих объятий.

Горящий взгляд голубых глаз полыхнул огнем.

— Ко мне, — медленно скользит губами по моей шее, задевает кромку уха, — Родители укатили на дачу, хата в нашем полном распоряжении.

Родители на даче…

Было в этом что-то такое волнительное и запретное. Та часть жизни, которая всегда была мне недоступна из-за моей неуверенности и стеснения.

Стыдно признаться, но к своим девятнадцати годам, это был первый раз, когда парень позвал меня к себе домой. Все мои немногочисленные отношения заканчивались гораздо раньше, чем мы добирались до этой стадии.

Я знала, что это неправильно. И что мама меня вообще-то