Высокие ставки - Пайпер Рейн

— Почему бы тебе не присоединиться к нам? — спрашивает он, и мне кажется, что моё сердце пропускает не два, а все три удара.

— Ну, у меня есть дочь и…

— Приводи её. Я бы хотел увидеть эту маленькую девочку. Плюс моему внуку четыре года. Я гарантирую, что Талия будет рада, что ему будет с кем поиграть.

— Это ваше семейное время, мы будем только мешать.

«Прошу, хватит».

Мысль о том, что я снова увижу Катерину в купальнике, просто взбудоражила меня. Если бы решение принимал он за себя, он бы уже принял приглашение.

— Не говори ерунды. Увидимся на месте. Спасибо, Маркус.

Линия прерывается, и мне интересно, где Билл Сантора учился телефонному этикету.

Во что я только что ввязался? Целый субботний день с Кэт и её семьей — с её отцом-итальянцем и любопытной матерью. Единственный положительный момент в том, что у меня будет Лили в качестве буфера. Если мне повезёт, она впервые в жизни заболеет морской болезнью, и нам придётся прервать поездку.

* * *

В тот же вечер я зашёл в «Приятный Сюрприз», а вокруг длинного стола в задней части сидели отцы-одиночки. Летом нашим членам, как правило, сложнее встречаться, поскольку все дети не ходят в школу. Я подхожу к бару и обнаруживаю работающую Чарли Шоу.

Она сестра приятеля Гаррета, и, хотя он уехал много лет назад, она по-прежнему всегда более чем дружелюбна к нам.

— Привет, Чарли.

Она оторвалась от планшета и отложила его. В её обычной дружелюбной улыбке есть что-то большее, чем обычно. Это что-то вроде поддразнивания, но я понятия не имею, почему. Может быть, мне привиделось.

— «Голубую луну»? — спрашивает она, её рука уже хватает стакан.

— Спасибо. — Я сажусь на стул и смотрю на телевизор.

Она ставит моё пиво на стол, а затем кладет сверху апельсин.

— Вот и все. Я добавлю это в ваш чек. — Она оборачивается.

Самое замечательное в Чарли то, что она на самом деле не болтушка. Она занимается своими делами и, если в разговоре нет смысла, не подстёгивает его.

— Спасибо, Чарли. Как твой брат?

Я пока не в настроении присоединяться к отцам-одиночкам.

Она оборачивается и прислоняется к задней части бара. Её волосы заплетены набок, и она почти не пользуется макияжем, но у неё есть черта от соседской девчонки. Та, которую мальчик мог не заметить, запав на черлидершу, только для того, чтобы отыскать подходящую ему девушку, всё время прятавшуюся на виду.

— Он сейчас в Калифорнии. Живёт мечтой — холостяцкой жизнью. — Она закатывает глаза.

Я смеюсь. Насколько я знаю, а точнее, Гаррет рассказывал мне о нём, он заядлый холостяк. Парень, который никогда не собирается остепеняться и на самом деле считает, что моногамии не существует. Насколько разными могут быть два лучших друга? Гаррет наслаждался размеренной жизнью с матерью Сидни. По крайней мере, насколько я могу судить по тем немногим разам, когда он открыто говорил об этом на наших встречах.

— Ну, стоит выпить за лёгкую жизнь твоего брата. — Я поднимаю пиво и пью.

— Надеюсь, однажды он найдёт девушку, которая надерёт ему зад. — Она начинает вытирать стойку, но её рука останавливается на полпути, её взгляд устремляется к двери.

Мне не нужно оглядываться назад, чтобы узнать, кто там. Все в городе знают, что Чарли влюблена. Влюблена в единственного мужчину, который никогда не будет для неё доступен.

Его большое задумчивое тело садится рядом со мной. Ни приветствия, ни похлопывания по спине в знак приветствия.

— Привет, Гаррет, — говорит Чарли, её голос повышается на октаву или две по сравнению с тем, когда она разговаривала со мной.

— Привет. Как обычно, — говорит он отрывистым тоном.

Движения Чарли становятся беспокойными, когда она открывает холодильник, хватает «Миллер Лайт» и откручивает крышку.

— Вот.

— Спасибо. — Он удивляет меня, когда посмотрел на неё в ответ.

Чарли улыбается и ждёт, глядя на него, как на какую-то знаменитость, которую она жаждет.

Гаррет — самый слепой человек, которого я когда-либо встречал.

— Спасибо, Чарли, — говорю я, и она выходит из поездки в Гарретвилл, слегка покачивая головой.

— Дайте мне знать, если вам понадобится что-нибудь ещё. — Вот так она направляется в заднюю часть бара к столикам с другими отцами-одиночками.

— Как дела, мужик? — спрашиваю я Гаррета, хватая свою бутылку и вставая со стула.

Лили была не в восторге от того, что я уезжаю сегодня вечером. В последнее время она стала немного навязчивой, и я не могу понять, почему.

— Обычная Сидни. В лагере какие-то танцы, и она позвонила мне по дороге сюда. Она хочет пойти по магазинам с девушкой, которую встретила, и её мамой.

— Танцы звучат весело. — Я пожимаю плечами, не видя проблемы.

— Танцы равно мальчики. Мальчики — равно проблемы. Мальчики плюс моя дочь — это камера смертников.

Я усмехаюсь, похлопывая его по плечу.

— Эй, не все парни плохие.

Он поднимает на меня свои темные брови, и я смеюсь. Он прав. В тринадцать лет даже капитан команды по олимпиаде математики ужасен. Любые мысли проходят через их член.

— Я уверен, что их там будут сопровождать.

— Да, я. — Он указывает на себя большим пальцем и стоит, ожидая меня.

Мы направляемся к столу, и Дейн забегает через двери бара. Его белая футболка промокла, а шорты свисают с бёдер.

«Какого черта?»

— Я буду через две минуты, ребята, мне просто нужно переодеться. — Он поднимает вверх два пальца.

— Это твой клуб, — кричу я в ответ.

Он разворачивается и идет спиной к своему офису.

— Некоторые вещи важнее, чем зал, полный придурков.

Он шевелит бровями, и мне интересно, где он находит этих женщин, которые всегда готовы быстренько перепихнуться. Я имею в виду, что мы находимся в городе с населением менее тысячи человек.

«Понимаете, что я имею в виду?»

— Парни — отстой, — бормочет Гаррет, проходя мимо меня и здороваясь с другими членами Клуба Одиноких Папочек.

Когда я сажусь рядом с Гарретом и здороваюсь со всеми, в дверь входит блондинка, и у меня сжимается живот, когда я наблюдаю, как её бедра покачиваются из стороны в сторону по пути к бару.

Чарли кладёт для неё салфетку, и они обмениваются несколькими словами, прежде чем голова Чарли наклоняется в мою сторону.

Кэт крутится на барном стуле, и я наблюдаю, как краска медленно разливается по её коже, пока её лицо не становится розовым.

Я наклоняю пиво в её сторону, и она отвечает на этот жест лёгким взмахом руки. Возможно, это будет