Выбор Ричарда Сеймура - Эмма Дарси

Последние слова он произнес с нескрываемым удовлетворением, и Ли уловила застарелую и глубокую враждебность по отношению к членам ее семьи, о которой раньше и не подозревала.

– …когда у нас родится сын, – закончил он с горьким удовлетворением. – А это может никогда и не произойти, учитывая пример твоей матери. И тогда им никогда не получить наследство.

Ли растерялась, не в силах до конца осознать услышанное.

– А тебе? В этом случае тебе тоже никогда не получить желаемое, да?

– Почему же? – Губы Ричарда презрительно скривились. – Рано или поздно твоим сестрам надоест ждать, и они продадут мне свои акции, которыми все равно не смогут воспользоваться. Как единственный исполнитель воли Лоренса, я вправе сделать им такое предложение.

Все сказанное Кэролайн на свадьбе вихрем пронеслось в голове Ли.

Нам приходится плясать под его дудку… Теперь, насколько я понимаю, придется плясать еще и под твою.

– Но ты же предложишь им честную сделку? – спросила Ли с болезненной требовательностью, в ужасе оттого, что Ричард может так подло воспользоваться ситуацией. Если так, то он ничуть не лучше Лоренса, а это значит, что она не сможет жить с ним.

Ричард насмешливо вздернул бровь.

– Исключительно честную.

Ли испытала неимоверное облечение.

– Я просто не хочу ввязываться в судебную тяжбу, – сухо объяснил он.

Безжалостный прагматик, подумала она, но придраться не к чему. Отвратительное, извращенное завещание составил Лоренс, а не Ричард. Кроме того, женитьба на ней, Ли, была явно вопреки воле Лоренса.

И хотя Ричард как-то сказал, что хочет восстановить справедливость для Ли, ее не покидала мысль, что его видение этой справедливости отлично от ее, оно темное и опасное. Она смотрела на мужа и чувствовала, как обостряются ее самозащитные инстинкты, потому что перед ней снова был охотник, сбросивший маску нежного и заботливого любовника.

Стройный и высокий, он стоял неподвижно и чем-то напоминал льва, готового к прыжку. Аура властности и непоколебимости заставила Ли поежиться. Ричард виделся ей сгустком энергии, сжатой пружиной.

– Почему ты так беспокоишься о своих сестрах? – спросил он. – Разве они когда-нибудь беспокоились о тебе?

– Нет, – честно признала Ли.

его лица стало жестче.

– Они остались дома, во власти Лоренса, лишь бы пользоваться тем, что он мог им дать. Они – бездельницы и паразитки, готовые пресмыкаться ради денег и положения в обществе. Забудь о них, Ли, как они забыли о тебе.

Ричард был прав, и Ли знала это, но все же не могла согласиться со столь жестокой оценкой ее сестер.

– Именно так ты относишься к своим братьям?

– Они не высасывали деньги, как пиявки кровь, из своего отца. Каждый из них к чему-то стремился и чего-то добился. И я уважаю их за это. Твои сестры не сделали ничего, за что бы их можно было уважать. Ни-че-го.

– Видимо, отец твоих братьев не убил в них чувство собственного достоинства, как это сделал Лоренс с моими сестрами, – возразила Ли. – Лоренсу нравилось порабощать и унижать людей.

– Но ты же не стала его слугой, – парировал Ричард. – Твои сестры сами выбрали жизнь пресмыкающихся.

– Очевидно, у них не было выбора.

– Нет, просто это было самым выгодным и самым легким, – презрительно сказал Ричард. – Они никогда в жизни не работали и даже не пытались. Они жили на подачки Лоренса, вымаливая и выслуживая их. И каждая из них стремилась выйти за меня замуж ради того, чтобы в их жизни ничего не изменилось.

Его слова были справедливы, но уж слишком жестоки. Души сестер с самого рождения были искалечены Лоренсом, они привыкли, что за все, что он им давал, надо было, так или иначе, платить. Цена оказалась высока – проданные сердце и душа, неспособность и нежелание что-то изменить в своей жизни.

– Ты даже не представляешь себе, каково им жилось, – горячо запротестовала Ли. – Разница между мной и сестрами состояла в том, что мать ни разу не встала на мою сторону, не вступилась за меня. Я всегда была одна, в изоляции. Сестер же мать приучила слушаться отца и во всем ему потворствовать. Они не виноваты, их так вырастили, Ричард.

Он недоверчиво смотрел на Ли.

– Ты их оправдываешь? После того, что они в жизни и пальцем не пошевелили ради тебя?

Ее глаза с вызовом встретили взгляд Ричарда.

– Будучи предоставленным самому себе в столь раннем возрасте, даже в закрытой школе, ты был вынужден самостоятельно принимать решения, какими бы они ни были. Лоренс же непрестанно вмешивался в их жизнь, управлял, помыкал. Не обвиняй моих сестер, тебе не довелось быть в их шкуре.

– Не довелось, – согласился Ричард с насмешливой улыбкой. – Что ж, судя по всему, изоляция от семьи оказалась нашим спасением.

Ли пристально смотрела на него, думая о том, как много он еще скрывает от нее. Она и представить себе не могла, что под тонким слоем внешней любезности таится такое презрение к ее сестрам. Ни одна из них и не догадывалась, как на самом деле он относится к ним. Впрочем, она тоже не знала, как он относится к ней, за исключением того, что она призвана послужить его целям. Если сексуальное влечение было бесспорно – такое не подделаешь, то все остальное… Да и было ли оно, это остальное? Что на самом деле таится в душе Ричарда Сеймура?

Неожиданно он улыбнулся.

– Ты потрясающий человек, Ли. – Он шагнул к ней, положил руки на плечи и заглянул в глаза. Все чувства и сомнения Ли немедленно уступили место желанию. – Давай вернемся в коттедж. У нас есть дела намного важнее и приятнее.

С трудом сдерживая предательскую дрожь, Ли покорно позволила вести себя, поскольку ей было абсолютно все равно, куда идти, когда его рука обнимает ее плечи. Она больше не была одна, отторгнутой, отверженной, и ей хотелось поскорее забыться, раствориться в обоюдном чувственном наслаждении.