Благочестивая одержимость - Энса Ридс

Девушка была итальянкой, я сразу это поняла по её акценту. На самом деле, мне нравилось, когда люди говорили на ломаном английском с небольшим акцентом, я находила это таким уникальным и привлекательным. Эта девушка напомнила мне Лангу и её сильный акцент всякий раз, когда она говорила по-английски.

Я понимала, что лучше не спорить с ней. Я не хотела разозлить Сальваторе, ведь он не угрожает просто так, и я не желала, чтобы он наказал меня. Воспоминание о том, как моего отца зажарили заживо, убивало меня, и до сих пор не знала, что с ним и где он в данный момент. Часть меня просто молилась, чтобы он умер, поскольку Сальваторе уже его уничтожил, и я не могла себе представить, какую боль он испытывал.

Я позволила ей помочь мне подняться, и она провела меня через дом в столовую, где для меня уже был приготовлен обед. Я съела немного севиче4, приготовленного для меня шеф-поваром, и выпила стакан воды. Затем служанка снова подошла ко мне и проводила меня обратно в спальню Сальваторе, прямиком в ванную комнату, велев мне раздеться. Ванна уже была наполнена водой, и я подумала, что она решила меня искупать, поскольку до этого я отказывалась это делать.

Глубоко вздохнув, я залезла в ванну, позволив ей поскрабировать мою кожу. Я закрыла глаза, чувствуя пузырьки вокруг себя, и лёгкое покачивание воды при каждом движении. Мне было страшно, и я не могла думать ни о чём, кроме Сальваторе, который скоро должен был вернуться домой.

Следующее, что я помнила, как я сидела в гримёрке, а девушка стояла позади меня, аккуратно выпрямляя утюжком пряди моих волос. Я взглянула на платье, которое они на меня надели. Платье было от Givenchy, по всей длине расшитое серебряными блёстками. Вырез был достаточно откровенный и глубокий, а рукава длиной до самых запястий, спина была полностью открыта и высокий разрез красовался у левой ноги. Самое красивое платье, которое я когда-либо видела. К платью мне предложили серебряные туфли Saint Laurent и пару бриллиантовых серёжек, и, судя по тому, насколько тяжёлыми были серьги, они, должно быть, стоили целое состояние. После того, как служанка привела в порядок мои волосы, которые превратились в птичье гнездо, ведь я пренебрегала ими в последнее время, она собрала их в элегантную прическу, скрепив их мерцающей заколкой. Затем она подошла и провела щёточкой по моим бровям, нанесла тушь на ресницы, красную помаду на губы и румяна на щёки. Она делала это с нежностью, не говоря при этом ни слова, заставив меня на мгновение почувствовать себя в безопасности рядом с ней.

†††

Сальваторе усадил меня к себе на колени, обняв одно рукой за талию, а другой нежно гладил мою обнажённую спину, отчего у меня по спине пробежали мурашки. Ужин был устроен для двоих, в его огромном саду. Мы были окружены пышной травой и цветами, красиво подстриженными деревьями и множеством статуй горгулий, разбросанных по всему саду, создавая сказочную атмосферу. Он провёл носом по моей шее, вдыхая мой запах, пока я сидела в его объятиях, бессильная и потрясённая.

— Что ты делал в Египте?

Я решила спросить, чтобы отвлечь его и себя от нежных чувственных прикосновений к моему телу. Он откровенно говорил о том, как хочет меня, рыча мне на ухо о том, как сильно ему нужно быть похороненным глубоко внутри меня, и как он скучал по моему запаху.

— Я заказал особый саркофаг, который можно было бы поставить в нашей спальне.

Я не упустила, что он сказал «наша спальня», и от этого у меня волосы на затылке встали дыбом. Я не хотела иметь ничего общего с ним, его спальней или его жизнью, но я не осмелилась произнести это вслух, потому что боялась того, что он сделает со мной, если я осмелюсь возразить ему.

— Что это? — переспросила я, не расслышав точно что он сказал.

— Саркофаг. Ты скоро сама увидишь. Пока мы будем ужинать, его установят в спальне, — он ответил мне.

Меня не особо заботило, что он делал в Египте, и меня не волновали сувениры, которые он получал или покупал. Я просто хотела уйти, но была слишком напугана, чтобы перечить ему.

— Как часто ты совершаешь подобные поездки?

Решила я снова сменить тему. На самом деле это не было отвлечением, в основном я хотела узнать о нём больше. Я мало что знала о Сальваторе, но мне хотелось узнать больше о человеке, который держал в страхе наш город.

— Кем ты работаешь? — быстро добавила я, — ты сказал, что я могу спросить тебя о чём угодно, верно?

— Ты знаешь что-то о преступном мире? — спросил он, отрываясь от моей шеи, и посмотрел мне в глаза.

Его серые глаза поглощали меня так, будто я была дорогой бутылкой шампанского, которое мы пили в данный момент. Причём я выпила большую часть бутылки, поскольку он выпил только один бокал. Я пыталась отвлечься и, в данный момент была уже подвыпившей, потому что не хотела, чтобы он воспользовался мной, когда я буду трезва.

— Мафия, боссы мафии, криминальные авторитеты, торговля людьми, торговля наркотиками? — перечислял он.

Я медленно кивнула, не в силах оторвать глаз от его мощного взгляда. Мурашки побежали по моим рукам, а волоски встали дыбом, когда он смотрел на меня.

Я забыла, насколько притягательными были его глаза, казалось, они засасывали меня в омут. Я пыталась бороться с ними всем своим существом, вспоминая всё, что он сделал со мной. Он был монстром, настоящим мерзким монстром, и такой человек, как он, не должен иметь надо мной власти.

— Ну, я — босс преступного клана Эспозито, — продолжал он говорить, нежно лаская моё лицо и проводя большим пальцем по моим красным губам.

— Мой брат — дон.

— Я понятия не имела, что… на самом деле… — заикаясь, начала говорить я, — у тебя есть брат?

Он кивнул.

— Он такой же, как ты? — нерешительно добавила я.

Сальваторе некоторое время молча смотрел на меня, прежде чем на его губах появилась ухмылка.

— Клянусь, мы похожи как две капли воды.

— Я… я боюсь тебя, — сказала я между тяжёлыми вздохами. Я наблюдала за ухмылкой на его губах, и боялась поднять взгляд, чтобы встретиться с его дикими глазами. Я помню момент, когда впервые посмотрела на него, и если бы я знала, что таится в этих глазах цвета грозового неба, я бы выколола свои ещё до встречи