10000 миль, чтобы найти тебя - Мерседес Рон

были очень похожи, поэтому я даже не стала пытаться убедить себя в том, что, возможно, журнал придумал историю ради продаж, потому что достаточно было взглянуть на нее, чтобы понять, что они говорят правду: она была его дочерью.

У Алекса была дочь.

На фотографии также был Нейт и двое пожилых людей, которые, как мне показалось, были родителями Алекса.

В это было сложно поверить.

Как он мог так обмануть меня?

Как он мог сознательно лгать мне? Он спал со мной, когда у него была девушка!

Я чувствовала себя униженной, мне было так больно, что я впервые поняла свою подругу Марго. Поняла, каково это, когда тебе разбивают сердце и делают это подобным унизительным образом.

Алекс не предполагал, что мне когда-нибудь доведется увидеть этот журнал, он не верил в то, что я смогу приехать в Лондон, так зачем же было говорить мне правду? Какая девушка легла бы с ним в постель, зная, что дома его ждут девушка и дочь? В конце концов, я не… Черт, я сказала ему, что девстенница, он знал, что для меня это не просто перепих, он заставил меня поверить в то, что это был не просто перепих…

Я почувствовала, что по моим щекам потекли слезы, и наспех вытерла их, злясь и обижаясь на весь мир за то, что позволила себя одурачить.

Мэгги была права! Мужчины хотели только одного, и вот я попала в сети этого человека, а сейчас плакала, как идиотка, плакала, когда всего несколько часов назад мечтала увидеть его снова.

Дерьмо.

Узнает ли он, в конце концов, что я была в Лондоне? Он бы узнал это от Мэгги в тот самый момент, когда она решит поговорить с Нейтом, чтобы рассказать ему о ребенке…

Поэтому он заблокировал меня?

Алекс решил разорвать единственную связь, которая нас связывала, из-за этого? Из-за того, что у него была девушка?

Я вернулась пешком. Купила журнал на те несколько фунтов, что у меня были с собой, и на протяжении всего обратного пути пыталась успокоиться и убедить себя, что это не имеет значения. В конце концов… какое будущее у меня могло быть с этим человеком?

Но дело было не в простом осознании факта, что шансы на то, что у меня с ним могло что-то быть, сошлись к нулю и искоренились раз и навсегда, а в ощущении, что меня использовали.

Он использовал меня и лгал мне, использовал, чтобы изменить той девушке, а я и не догадывалась об этом!

Но потом у меня в голове начали всплывать все воспоминания о нем, все разговоры…

Однажды Алекс сказал мне, что боится, что, если я когда-нибудь узнаю его настоящего, мне это не понравится.

Он имел в виду это? До чего же я, очевидно, возненавижу его, если он раскроет всю ложь, или, скорее, всю недосказанность, которую допустил в моем присутствии?

Чего можно было ожидать от лучшего друга Нейта Оливьери? Не нужно было забывать о том, что такие парни, как они, верили, что весь мир был у их ног. Они богатые и высокомерные, они брали все, что хотели, а затем, когда им надоедало, выбрасывали без оглядки и угрызений совести.

И моя подруга ждала ребенка от такого человека.

В дом я вернулась через полчаса, и все это время не могла ни прийти в себя, ни унять свой гнев.

Скорее наоборот. Чем больше думала об этом, тем больше злилась, и чем больше злилась, тем грустнее мне становилось, потому что я редко когда на кого-то сердилась, меня редко обижали настолько, чтобы испытывать эмоции, подобные тем, что мне пришлось переживать в тот момент.

«Какой же все-таки охренительно радушный прием ты мне оказал, Лондон, – подумалось мне. – Может, так ты мне намекаешь собрать вещи, запихнуть свою задницу в самолет и убраться отсюда, сверкая пятками».

9

Мэгги

Все никак не могла перестать прокручивать эту мысль в голове.

Я ждала ребенка. Черт, у меня будет ребенок. Ребенок от Нейта.

«Что ты пытаешься сделать со мной, судьба?» – спрашивала я вселенную.

Все сигналы, которые она посылала мне на протяжении многих лет, ясно говорили об одном и том же: оставь это, забудь его, продолжай жить своей жизнью, он тебя не любит, он тебя не ценит…

Если этот ребенок родится, мне придется видеть Нейта всегда, и, что хуже всего… мы были бы одними из тех родителей, что разошлись. Мы были бы одной из тех пар, которые никогда не смогут двинуться вперед, поскольку постоянное напоминание о том, что они когда-то существовали как пара, будет преследовать их до самого конца, напоминая им об их провале. Если этот ребенок родится, мне придется оставлять его ему на выходные или на каникулы, и это я еще даже не знаю, что из себя представляет вся эта волокита, связанная с оформлением опеки, с учетом того, что моя жизнь там, на Бали, а его – в Лондоне… Мне предстоит оставлять своего ребенка у него на несколько недель? Сажать его в самолет и надеяться, что Нейт или кто-то другой позаботится о ребенке так, как никто никогда не позаботится о нем, кроме меня?

Эти мысли пугали меня, потому что каждый раз, когда представляла себе, что у меня будет ребенок, я всегда была замужем… С Малькольмом я даже зашла так далеко, что как-то подняла эту тему, хотя, если честно, никогда не верила, что у нас с ним будут дети… Не потому, что не хотела, а потому что мы постоянно откладывали это до тех пор, пока не стало слишком поздно, и у обоих пропало желание.

Но с Нейтом…

Черт… что-то явно пошло не так, когда от одной только мысли о том, что у нас с ним будет ребенок, у меня в животе оживали бабочки.

Я любила его.

Всегда любила, вне зависимости от того, сколько бы боли он мне ни причинил и как бы сильно я сама ни ранила его, мы были из тех пар, что сходятся и расходятся, и наши отношения всегда были несвоевременными.

Вопрос заключался в следующем: хочется ли мне, чтобы мой ребенок рос в среде, где никакой из моментов не был бы подходящим?

Я знала, что Нейту было больно, и понимала это. Его лучший друг солгал ему, он женился на мне, но Нейт же сам не захотел этого!

Я сделала глубокий вдох и положила руку на живот. Мне нужно сказать ему… как бы нам ни было плохо, в данный