Падшие Небеса. Последний Рубеж - Владислава «Калигула» Мека

же информацию. И не выдержав, я решила поговорить с Джонсоном. Самовольно покидать «Рубеж» не решилась. Майя поднимает тревогу, если не обнаружит меня и люди отправятся на поиски, вот только вместо меня они наткнуться на непрошеных гостей. Этот вариант был худшим.

— Что предлагаешь?

Я удивленно вскинулась на генерала. Он не сомневается? Верит? Да. По глазам и запаху понимаю, что верит. И спрашивает совета у меня. Как это непривычно.

— У них много оружия — пожала я плечами.

— Как поняла?

— Просто. Запах. Он на многие мили разносится. Свинец, динамит и даже порох, еще газ. Думаю, угарный. И их машины. Это не обычные легковушки или грузовики. Военные хаммеры, а также прицепы, такие используют для перемещения базук и гранатометов.

— Серьезные ребятки — слабая улыбка пробегает по губам Джонсона.

— Вашего вооружения и боевых единиц не хватит, если произойдет открытое столкновение. К тому же, они как-то используют инфицированных. Скорее всего, они натравливают их на живых. Не знаю, как им самим удается при этом уцелеть, но весьма продуктивный метод борьбы без использования оружия.

Я начала стягивать куртку. У меня в голове уже оформился план. Осталось привести его в исполнение. А лишняя одежда будет только помехой.

— Что ты делаешь?

— Раздеваюсь. Я пойду на разведку — объясняю я.

— Зачем?

— Зачем иду? Или зачем раздеваюсь?

— И то и другое — еще одна улыбка.

— Иду — для того, чтобы понять наверняка, куда они направляются. К нам? Или дальше? Ты ведь уже понял, что эти ребята не с мирной миссией сюда едут или не сюда… Неважно. Главное, они попытаются причинить вред. Мне надо знать точно, что они намерены делать. А раздеваюсь я затем, что бы они не смогли меня засечь. Где ты видел чисто и опрятно одетого инфицированного? Да и людской запах на одежде лишь привлечет мертвецов.

Стягивая ботинки и следом за ними штаны, я осталась в одной длинной майке, сниму ее за периметром. Я прекрасно помню, как живые трепетно относятся к ногате. И генерал тому подтверждение. Стоит смотрит и бледнеет. Словно, он не видел меня позавчера полностью голой. Конечно, мое тело не вызывает ничего, кроме страха и неприятия, но и этого достаточно. Признаться, мне тоже я не нравлюсь. Совсем.

— Почему остаются такие рубцы? — все же любопытство в нем присутствует.

— Потому, что тело насильственно заставляют жить. Мой мозг посылает ему достаточное количество веществ для восстановления мертвых тканей и тело не способно им сопротивляться, но свое недовольство оно все же показывает. Впрочем, это только теория, как и все, что связано со мной — оскаливаюсь я.

— А если они нападут, как нам обороняться? Или стоит начать паковать вещи и бежать? — верная мысль. Джонсон продолжает меня радовать.

— Они не нападут — качаю я головой.

— То есть? — пытливо вглядывается в меня мужчина.

— То есть, я натравлю на них таких тварей, что они забудут о «Рубеже», если останется чем забывать — мой оскал становится шире.

— Неужели падальщики? — расширяются глаза генерала.

— Модифицированные объекты — поправляю я — да, их и базукой не усмирить.

— И ты это сделаешь ради своей семьи? — а вот теперь он не верит.

— Генерал, ты себе представить не можешь, что я способна сделать ради своей семьи. Но, тебе стоит взять это на заметку.

Разговор я считаю законченным и опираясь на руки набираю скорость. Этот мир — мои охотничьи угодья. А мои трофеи, я никому не позволю забрать.

Глава 11

Что ты плачешь и стонешь? Я в толк не возьму.

Встань и выпей вина. Горевать ни к чему.

Долго ль будет глядеть светлоликое солнце

На несчастных, лицом обращенных во тьму?

Омар Хайям.

Я часто задумывалась, ну когда могла думать, неужели это все? Конец? Когда, я впервые увидела «Рубеж», мне показалось, что это обычное скопище живых, трясущихся от страха, позже пришла мысль, что «Рубеж» — это последнее пристанище человечества. Но, за несколько дней, что я провела у них в качестве мыслящей твари, до меня дошло, что такое на самом деле «Рубеж» — всего лишь место, где люди могли оставаться людьми, они не выживали там, а жили. При этом прекрасно осознавая, что мир превратился в клоаку.

Если бы у меня оставались эмоции, я бы сказала, что «Рубеж» мне понравился. И мне хочется защитить этих людей, но во мне говорили далеко не эмоции. Голый разум, он уже просчитал насколько удобно оставлять в таком месте свою семью, как сильно Майе нравится там и насколько легко удается поддерживать жизнь в матери, когда есть лекарства и доктор.

Поэтому, сейчас, кем бы не оказались идущие к «Рубежу» люди, я их остановлю. Любым путем. Они обречены на неудачу, ведь это мои территория. Возможно, не всем дано это понять, но на планету вернулись прежние первобытные законы и акры земли теперь делят так же, как в прошлом — отвоевывая.

Я задохнулась от запаха ударившего в нос. Вот почему они казались мне такими опасными. Этот запах, никогда его не забуду. Так пахнет только один вид и к моей радости, этот вид преобладает не на Земле, а в космосе. Ньюмэны. Но тогда, что они забыли здесь? Как это понимать? Тем не менее, это точно аромат ньюмэнов, я не могла перепутать.

Пробираясь сквозь кусты, я подходила все ближе к ним. Кавалькада машин остановилась, кажется у них закончилось топливо и они заправлялись. Четырнадцать вооруженных до зубов ньюмэнов и один человек. Вот тебе и сорок три сердечных ритма.

У ньюмэнов три сердца. Так устроен их мутировавший организм. Все это направленно на одну цель — регенерацию. Их обмен веществ ускорен в три раза, что позволяет им в три раза быстрей восстанавливаться. Ради такого новшества они убили планету, и выиграли себе лишние двести — двести пятьдесят лет жизни, ну и отменное здоровье в придачу.

И кого теперь стоит называть монстром? Меня? Инфицированных? Или модифицированные объекты? Мы лишь побочный эффект. Так сказать, результат равновесия. Все в мире гармонично и если нарушить гармонию, неизбежно получишь ответ от природы. Баланс, вот что правит вселенной и что создало нас — заразу, убивающую жизнь.

Но, это уже философия. А по делу. Я подобралась достаточно близко, чтобы окончательно увериться в своих опасениях. Нюх меня не подвел. Это они. Высокие, мощно сложенные, неправдоподобно грузные для людей, ньюмэны. Но их отличительная черта даже не телосложение — пластика и светлые,