Падшие Небеса. Последний Рубеж - Владислава «Калигула» Мека

пересекли черту «Рубежа». Их машины целенаправленно двигались к воротам. Но, не успели, модифицированные перекрыли путь. Вставая в ряд. Первые две машины они просто отбросили. Невероятная сила. Я не смогла такое проделать. Но, как тогда мне удается убивать их? Теперь я не уверена, что знаю ответ на этот вопрос. Возможно, дело в скорости и маневренности? Нет. В скорости они не уступают мне. Ведь мы появились у ворот почти одновременно. Тогда, что? Хотя, какая разница?

— Нападение!

Крик ньюмэнов разносится на сотню метров. Они выскакивают из машин и начинают стрельбу, пока кто-то из них готовит базуки. Лишь бы в «рубеж» своим оружием не угодили. Мне стоит вмешаться? Пока, нет.

Я стою ближе всего к воротам и наблюдаю, не столько за бойней, сколько за людьми из «Рубежа». Нельзя допустить, чтобы они вмешались. Никак нельзя. Но, ко мне бежит Джонсон. Он, кажется, зол? Что не так?

— Вибек! Что это такое?! — орет на меня генерал.

— Модифицированные объекты — пожимаю я плечами.

— Я не о падальщиках! Почему они нападают на людей, а ты стоишь и смотришь?!

— Генерал, присмотрись. Разве, это люди?

Джонсон, поджав губы, обращает взгляд на сражающихся ньюмэнов, сначала ничего не замечая, но тут его глаза расширяются.

— Кто это?

— Заметил? Это — ньюмэны. Те, твари, настоящие, генерал, твари, что уничтожили наш мир и стерли с лица Земли почти всех людей. Ты все еще хочешь, чтобы я вмешалась? — оскаливаюсь я, не пряча зубы.

— Но, как же… Что они здесь делают? — Джонсон невольно, пытается прикрыть меня своим телом, все же этот генерал мог бы мне понравиться, будь я человеком.

— Подозреваю, у них кончились средства к автономному существованию и они пришли к нам, чтобы забрать то, что имеем МЫ, генерал — да, я причислила себя к людям, чисто номинально, но причислила, лгунья.

— Вибек, ты натравила на них падальщиков? — какой умный.

— Естественно, они численно превосходили меня, к тому же их оружие лучше и боевая подготовка. Ты бы не справился со мной командой, а я бы сдохла от прямого попадания базуки. Но, я никого не натравливала. Джонсон, ты должен кое-что понять, вглядись в модифицированные объекты, у них есть примитивный разум и память. Они были людьми, генерал. А потом стали вот этим, благодаря ньюмэнам. Как думаешь, разве они не достойны отмщения? Им сейчас плевать на живых, единственные, кто их интересует — это ньюмэны…

— Люди! Помогите! Прошу, вас! — меня прервали вопли Дрэйка.

Он серьезно? Я не заметила, как скрипуче засмеялась. Помочь? Вам? Я пока еще не выжила из ума, чтобы позволить людям влезть в это.

— Они так похожи на нас — раздался голос Дарена. И когда только успел, оказаться рядом?

— Внешне и все. Даже у меня больше общего с людьми, чем у ньюмэнов. Это сейчас они просят о помощи, но стоит им перестать трястись за свою никчемную жизнь и они перегрызут вам глотки — констатировала я факт.

— Все равно — это неправильно, позволять их вот так…

— Дарен! — я впервые назвала его по имени — приди в себя, если бы не они, не было бы ваших мертвецов, не было бы мертвецов, твой брат не заразился бы, а если бы он не заразился, то не стал бы чем-то иным! Не смей проявлять к ним жалость!

Возможно, на Дарена мои слова и подействовали, но как я и думала, солдаты не слушая приказа генерала, начали обстрел. Модифицированная повернулась ко мне на мгновение, я покачала головой. Все равно их пулялки не способны причинить вред шкурам модифицированных, не стоит обращать на это внимание.

— Они и правда тебя понимают? — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Джонсон.

— Они и тебя понимают — пожала я плечами в очередной раз.

— Тогда, почему…

— Нападают и пытаются сожрать? Голод — самое сильное их желание, оно перебарывает все остальное. О чем ты, генерал? Сейчас люди едят людей, что же ты хочешь от другого вида?

— Ничего.

Пока мы вели милую беседу и старались увернуться от случайных пуль, ньюмэны терпели поражение. Им удалось уложить только двоих модифицированных, а те в свою очередь уже расправились с десятком ньюмэнов. Убитых, как минимум восемь. Они проигрывают и заряды для базуки у них на исходе. Никакая регенерация не спасет, когда откусывают голову. И все бы было прекрасно, но тут я услышала прямую команду. Черт!

— Бека, пожалуйста, сделай что-нибудь! Спаси их! — закричала Майя, кто ее пустил за ворота?!

— О, нет… Нет, нет, нет — зарычала я, чувствуя, как мозг отчаянно сопротивляясь, принимает команду. Нет!

— Вибек, что с тобой? — генерал, подошел ближе.

— Не трогай меня!

По телу пробежала волна, такими темпами я переломаю себе все кости, пытаясь удержаться от приказа. Бесполезно. Ноги уже несут меня к побоищу. Я смотрю на модифицированную с жалостью. Мне придется их убить. Они не отступят, пока не уничтожат всех ньюмэнов, а у меня четкая команда спасти этих существ. Я не могу колебаться.

Я старалась, правда, старалась, уйти, не слушать свое тело. Но, это было бесполезно. Вырывая сердца, разрывая глотки, и отрывая голову модифицированной, я чувствовала, ее боль. Я не помнила, а именно чувствовала. Они выполнили все условия, не нападали на людей, убивали врагов, они даже на пули летящие в них из «Рубежа» не обращали внимания, а я предала их. Убила потому, что маленькая девочка у ворот отдала мне приказ спасти своих убийц. Спасти убийц целой планеты.

Это было больно. Очень. И когда в мешанине из крови, земли и свинца, не осталось ни одного живого модифицированного, я под испуганные взгляды пошла навстречу к Майе.

— Бека, ты такая умни…

Договорить ей помешала пощечина. Резкая, не сильная, но болезненная, била я наотмашь. Майя пошатнулась, но устояла. На ее лице остался кровавый след моей ладони. Я смотрела на сестру и впервые за столько лет не понимала ее. Я ведь, все ей рассказывала, даже призналась, что стоит ей попросить меня о чем-то и я выполню это. Как она могла? Как?

— Больше никогда так не делай, поняла? — спокойный голос совсем не вязался с горечью внутри.

Майя мне не ответила, она заплакала и развернувшись побежала прочь от ворот. Я ударила сестру? Из-за модифицированных? Я сошла с ума?

Глава 12

Хорошо, если платье твое без прорех,

И о хлебе насущном подумать не грех.

А всего остального и даром не надо -

Жизнь дороже богатства и почестей всех.