Тихоня на боевом факультете - Светлана Томская

оказывается, не успел далеко уйти. – У меня такое ощущение, что вы оба не блещете умом. Не надо мне ничего объяснять, я всё видел. Фергус, что непонятного, когда я в конце тренировки говорю: «Достаточно»? У девочки ещё не наработана защита от неожиданных атак. Кестер, можно было сбить пламя, а не лупить по собственному напарнику.

В круге света последнего непогашенного фонаря вижу стоящих друг напротив друга Кестера и Фергуса. Головы обоих наклонены. Кулаки плотно сжаты.

– В любом случае. – В голосе магистра Айленгора гнев. – Это не повод терять самоконтроль и набрасываться на напарника. Вам в бою спины друг другу прикрывать.

Кулаки разжимаются, головы обоих парней опускаются.

– Разошлись, – рявкает магистр напоследок. – Устроили тут, да ещё перед завтрашним днём. Вас ничему не научило то, что произошло с Лайоном и Эрланом?

– Извини, – ворчливо говорит Фергус и первым протягивает руку. – Но я правда собирался остановить.

– Проехали, – цедит Кестер, пожимая ему руку.

Я выдыхаю с облегчением и разворачиваюсь, чтобы уйти. Но меня тут же догоняют. Кестер и Фергус становятся с двух сторон от меня с явными намерениями проводить до общежития. И, кажется, никто не намерен сворачивать. И как мне теперь предупредить Кестера? При Фергусе почему-то не хочется говорить об эликсире. Насколько я поняла из коротких разговоров с Кестером и Анариэль, даже упоминать о таких вещах не стоит. Может, получится завтра утром перехватить Кестера до завтрака? В студенческой толчее, когда все заняты выбором блюд, можно будет сделать это незаметно.

Зато сейчас можно поговорить о другом деле. И, возможно, оно объединит недавно поссорившихся парней. Они, конечно, только что пожали друг другу руки, но идут молча, и я физически ощущаю их взаимный холод. А им ведь, как сказал магистр, «спины друг другу прикрывать».

– Мне кажется, есть способ… – начинаю я и сама пугаюсь.

Ну куда я лезу? Я ведь тут меньше всех знаю.

– Ты о чём? – моментально реагирует Фергус.

Ладно. Раз уж сказала «а»…

– О вашем друге, – выпаливаю я и торопливо объясняю: – Мне рассказали, что двадцать лет назад был случай, когда тварь сама ушла из тела заражённого.

Оба парня резко останавливаются. Ожидаю насмешек от Фергуса и мрачного неодобрения от Кестера. Что-то вроде «Куда ты лезешь, несмышлёныш?»

– Да, что-то такое припоминаю. – Фергус морщит лоб. – Но тот парень потом почти лишился магии и ушёл из Академии.

Кестер молчит, сжимая и разжимая кулаки. Затем выдавливает с трудом:

– Я слышал эту историю. Тот адепт был… однокурсником моего дяди.

У меня появилось ощущение, что Кестер собирался сказать что-то другое, но во время паузы передумал.

– В любом случае, – справедливо замечает Фергус, – он остался жив.

– Но, Мели, – говорит Кестер, – это был единственный случай. И тварь тогда ушла добровольно. Почему? Никто не понимает. Как убедить злобную хищную сущность это сделать?

Удивлённая собственной смелостью и ещё более всего тем, что к моим словам отнеслись серьёзно, я рискую попробовать простейшую манипуляцию.

– Я думаю, для этого нужна именно работа в паре. Вы ведь завтра должны стать напарниками? Как работают у разлома? Один маг бьёт, второй защищает. И нужна приманка.

– И кто будет приманкой? – Кестер хмурится.

– Не кто, а что. Мясо.

На меня смотрят с недоумением и, кажется, всё-таки начинают сомневаться в моих умственных способностях.

– Когда та тварь сбежала, на кухне Академии начало в больших количествах пропадать сырое мясо.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спрашивает Кестер.

– Знаю. Просто поверь.

– Сырое мясо? Так просто? – изумляется Фергус и возбуждённо продолжает: – Так до примитивности просто, что может получиться. Кес, мы должны попробовать.

– Ты прав. Если есть шанс вытащить тварь из Эрлана, мы просто обязаны.

Последний холодок между парнями исчезает, когда Фергус хлопает Кестера по плечу. Я это сделала. Я их помирила перед испытанием. И ещё появляется шанс спасти «клыкастика», но вот эту мысль я до них доносить не стала.

Мои соседки ещё не спят. Едва я захожу в блок, Лили, задрав нос, проплывает мимо меня и скрывается в купальне. Ощущение, что она специально ждала моего прихода.

Скрываюсь в своей комнате. Сбрасываю тренировочную одежду и присаживаюсь на краешек кровати. Хочется прилечь хотя бы на покрывало, но, если лягу, усну мгновенно. Сначала бы помыться, а потом уже спать.

– Купальня свободна, – раздаётся тихий голос.

Я открываю глаза.

Рядом стоит Анариэль. Оказывается, я всё-таки уснула сидя в неудобной позе и проспала… сверяюсь со временем… Ничего себе. Прошёл почти час.

– Мне самой было интересно, – фыркает Эля, – сколько времени там просидит Лилиана. Она надеялась, что ты устроишь скандал под дверью купальни.

– А смысл? Она уступила бы мне?

– Едва ли. Более того, скорее всего, твои соседки начнут сплетничать, что ты не привыкла мыться после тренировок.

– Переживу, – вздыхаю я. – Этому я в любом случае не смогу помешать.

Завернувшись в полотенце и прихватив мыло, проскальзываю в купальню. Ванную набирать некогда, да и усну я в ней. Но в Академии существует такая роскошь, как душ.

Моюсь быстро, как приучили в приюте. Наслаждаться некогда.

Когда возвращаюсь, засыпая на ходу, Эля по-прежнему топчется около моей кровати, и вид у неё встревоженный.

– Я слышала разговор, – тихо говорит она, поглядывая на дверь. – Кайра сказала, что предприняла кое-что. И если это кое-что откроется, свалят на тебя, и тогда тебя точно выгонят из Академии.

Я даже просыпаюсь, в голове делают попытку пошевелиться мысли. Единственное предположение – Кайра хочет себя обезопасить на случай, если поймают с эликсиром. Но, может, и нет. Это я все силы и способность мыслить на полигоне оставила, а она, вероятно, уже тысячу вариантов придумала, пока этикетки на пузырьки в оранжерее наклеивала.

– Я буду осторожна, Эля, спасибо. – Я сладко зеваю, устраиваясь на мягкой подушке. – Только разбуди меня пораньше, пожалуйста.

Уже засыпая, вспоминаю, что в своей комнате я ночую впервые. И в голову лезет народный наговор, который, как мы с девчонками шептались в приюте, обязательно нужно произносить, когда спишь впервые на новом месте. Глупости, конечно, но губы сами шепчут:

Ночь, укрой пологом.

Сон, навей сполохом.

Деве чистой при луне

Яви милого во сне.

– Подъём, Мели, – будит меня голос Анариэль. – Твои соседки уже встали. Лучше не опаздывать на утреннюю пробежку.

– Святой Шифаджи, – со стоном вырывается у меня имя главного Святого целителей. – Такой был чудесный сон.

Из-за резкого пробуждения не могу сразу вспомнить, что именно снилось. А вспомнить хочется, уж очень сладкое послевкусие осталось.

По мере того как кусочки сна проявляются один за другим, щекам становится всё жарче.

– И что же