Развод с мужем. После - Инна Инфинити

Именно это я думаю сейчас, глядя на Юлино заявление об уходе. Порознь нам лучше, чем вместе. Я не собирался искать Юлю, не собирался возвращать в свою жизнь, так почему рука не поднимается подписать ее заявление? Встаю с кресла, отхожу к окну. Там уже темно, идет снег. Смотрю на тусклый свет фонаря.

Волею судьбы Юля вернулась в мою жизнь, и у меня ни идеи, что делать. Может, наша случайная встреча - это знак свыше?

Да ну, ерунда какая-то. Не верю я ни в какие знаки свыше. Возвращаюсь обратно за рабочий стол и решительно подписываю. Потом звоню начальнице отдела кадров и прошу зайти ко мне.

- Да, Матвей Алексеевич, - тучная женщина в годах неуклюже переваливается с ноги на ногу.

- Юлия Полетаева увольняется. У нее отпуск с последующим увольнением. Возьмите, - протягиваю кадровичке бланки. - Подготовьте Полетаевой документы. Она заберёт их через две недели.

Где-то глубоко в груди ноет. Каждое слово дается с трудом.

- Надо же, увольняется? - удивленно смотрит на заявление поверх очков. - И куда же это она, интересно.

- Юлия хороший специалист, думаю, без работы не останется.

- Ну не знаю, кто ее с маленьким ребёнком возьмёт. Хотя, может, опять утаит на собеседовании. Хорошо, Матвей Алексеевич. Все сделаем, - кадровичка разворачивается к двери, а я сижу словно громом поражённый.

- Подождите, - останавливаю ее не своим голосом.

Женщина оглядывается.

- Да, Матвей Алексеевич?

- Что вы сейчас сказали?

- Сказала, что оформим увольнение Полетаевой.

- Нет, до этого. Про ребёнка.

Я чувствую, как у меня кровь отлила от лица. По позвоночнику ползёт холодная капля пота.

- Я про ребёнка Полетаевой. У нее совсем маленькая девочка. Юля к нам беременной устроилась и не сказала об этом на собеседовании, представляете? А потом «осчастливила» всех уходом в декрет. Как по мне, так с маленьким ребёнком лучше никуда не дергаться. Не все горят желанием брать на работу женщин с маленькими детьми. Но если Полетаева обманула на собеседовании раз, обманет и второй. Хотя сейчас сложнее, ребёнок вписан в паспорт. Ну, я пойду, Матвей Алексеевич? Хорошего вам вечера.

- Идите, - хриплю.

За кадровичкой закрывается дверь. Я с силой сжимаю в пальцах ручку. На весь кабинет звучит её треск.

Глава 21. Она знала, как меня убить

Матвей

Я сижу как пришибленный и пялюсь в одну точку на белой стене. В висках пульсируют слова кадровички:

«У неё совсем маленькая девочка. Юля к нам беременной устроилась и не сказала об этом на собеседовании, представляете? А потом «осчастливила» всех уходом в декрет».

Я не могу поверить в эти слова, хотя они прозвучали четко и ясно. При каждой мысли о том, что Юля родила ребёнка, меня прошибает холодным потом.

«Да ну, нет, быть такого не может», сам себе опровергаю слова начальницы отдела кадров.

А потом думаю о том, что Юля солгала мне на ступеньках загса, и сердце останавливается. Нет, она не могла, Юля никогда не была склонна ко лжи. Наверное, кадровичка с кем-то ее перепутала. Юля бы не стала так лгать. Зачем? Да, мы разводились, Юля меня ненавидела, но совершить такой ужасный поступок? Нет, Юля не могла.

Горло будто удавкой перетянуло. Расслабляю галстук, делаю глубокий вдох. Кислорода в кабинете совсем нет, здесь все старое и нафталиновое. Не дождусь, когда разгребу тут дела и вернусь в свой офис, а это здание сдам в аренду или продам. Встаю с кресла, открываю окно и высовываю голову наружу. Конец февраля, температура ниже ноля. Дышу, дышу, дышу, а воздуха все мало и мало.

Стискиваю челюсть до скрипа зубов, сжимаю руки в крепкие кулаки. Меня жестко приложило башкой об асфальт.

«Юля родила», не уходит из головы мысль.

Решительно пересекаю кабинет и распахиваю дверь. Секретарша быстро прячет под стол кружку и бутерброд.

- Слушаю вас, Матвей Алексеевич, - произносит с набитым ртом.

Я ещё не решил, что с ней делать. В моем офисе у меня свой секретарь. Та самая Анна, что делала мне злополучный массаж. Она вышла замуж, но заверила меня, что в декрет пока не пойдёт. Копят с мужем на первоначальный взнос по ипотеке, чтобы съехать от родителей. А эта женщина… Не знаю, куда ее девать. Две секретарши мне не нужны. Но пока я работаю в офисе купленной фирмы, пусть будет. У Анны там свои дела.

- У главного бухгалтера Юлии Полетаевой есть дети? - спрашиваю в лоб.

- Да, у нее дочка. А что? - отвечает, прожевав.

- Она устроилась сюда беременной?

- Да. Потом в декрет ушла.

- А когда она главбухом стала?

- После декрета.

- Спасибо.

Я возвращаюсь в кабинет и падаю на кресло. Сердцебиение то ускоряется до скорости света, то замедляется почти до остановки. По шее стекают капли пота. С громким ревом со всей силы бью кулаком по деревянному столу. Он хрустит, образовывая трещину до середины.

В груди зияет открытая рана от Юлиного выстрела. Она знала, как меня убить. Она это сделала. Одним нажатием курка.

Подскакиваю на ноги, хватаю куртку и выбегаю из офиса. Не прогревая машину, простоявшую целый день на минусовой температуре, резко трогаюсь с места и мчусь к Юле. Я помню ее адрес наизусть. Вечерние пробки настолько нервируют, что хочется бросить машину нахрен и пересесть на метро. В итоге именно это и делаю. А поезд тоже еле тащится. Еле сдерживаю себя, чтоб не нажать кнопку вызова машиниста и не потребовать ехать быстрее.

Наконец-то доезжаю до Юлиной станции. Бегу вверх по длинному эскалатору, на улице несколько секунд пытаюсь сориентироваться. Вспоминаю, куда дальше, и снова бегу. Все Юлины координаты намертво в моей памяти: адрес ее квартиры, адрес квартиры ее родителей, адрес квартиры, что досталась ей от бабушки. И, естественно, номер телефона. Но ни разу не приезжал, ни разу не звонил. Отпустил.

У подъезда высотки перевожу дыхание. Набираю по памяти код от домофона и попадаю внутрь. Лифт, седьмой этаж, квартира 22. Нажимаю звонок. Никто не отвечает, никто не открывает. Жму и жму дальше, пока за дверью не раздается мужской голос:

- Чего надо?

На секунду теряюсь, не ожидав услышать мужчину.

- Я к Юле.

Замок щёлкает, показывается мужчина около сорока лет. Небритый, хмурый. Это уже контрольный в голову. Юля с кем-то