Скандальный развод с драконом - Эйси Такер

Арвел ведь хотел, чтобы я произнесла речь на публику? Именно так я и собиралась поступить. Вот только речь планировалась совершенно не та, что хотел услышать мой муж. И из всех предполагаемых вариантов этот я оценила, как наиболее успешный, хоть и не менее рискованный.

Конечно, я могла поставить свои условия Арвелу, дабы каждый смог обрести выгоду. Но за последнее время я прекрасно уяснила, что торг с Арвелом бесполезен, а самые веские доводы он попросту игнорирует или вовсе выворачивает наизнанку до состояния ничтожных. По этой причине попытка ставить условия с высокой долей вероятности обернулась бы полным провалом и неизменным заточением.

Что же касалось репутации моих дочерей, то едва ли очередной скандал на неизменную тему мог все усугубить. А вот мой отказ от прежних заявлений – вполне. Лучше уж иметь родственную связь с революционеркой, чем с сумасбродной истеричкой, что устраивает скандал не ради перемен, а ради самого скандала. Именно так люди обо мне и подумали бы, отступись я от своего в самый ответственный момент.

К счастью, показательное выступление перед Ривией было столь правдоподобным, что она ни на секунду не усомнилась в своей победе. Я даже успела заметить, как она не сдержала эмоций, и ее губы на мгновение дрогнули в самодовольной ухмылке. А я лишний раз добавила, как сильно злюсь из-за того, что по воле Арвела оказалась в совершенно безвыходной ситуации.

И часа не прошло, как меня посетила швейка и стала подгонять по фигуре почти завершенный наряд. К слову, сшили это платье без моего ведома, и сейчас я видела его впервые.

Оно было шикарным до безобразия. И вовсе не в положительном свете. Самая дорогая ткань, какую только можно было приобрести, золотая вышивка по подолу и бесчисленное количество драгоценных камней на корсете, от блеска которых рябило в глазах. Крайне вычурно и неуместно дорого даже для самой высокопоставленной фиры.

И мне была предельно ясна цель, ради которой муж приказал сшить для меня именно такой наряд.

Арвелу нужно было показать всем и каждому, что он безупречный супруг. А его первая жена буквально купается в роскоши, но так неблагодарна и эгоистична, что посмела пойти против воли супруга и заикнуться о разводе. Но теперь, несомненно, очень жалеет о своем поступке.

– Платье просто великолепно, фира Вейлс. Ваш супруг очень щедр, – с благоговением произнесла швейка, окинув меня восхищенным взглядом. – Большинство женщин о таком может лишь мечтать. Вам очень повезло.

И ее слова были очевидным подтверждением моих мыслей. Кто-то определенно мог клюнуть на уловку Арвела. Но решающей могла стать лишь моя речь.

По традиции ночь перед венчанием будущие супруги должны были проводить в одном доме, и к вечеру в дом ожидаемо прибыла Лиара. Ее экипаж я заметила в окне, а следом увидела и Арвела, поспешившего встретить свою возлюбленную.

На секунду я подумала, что могла бы спуститься и поприветствовать Лиару в знак подчинения мужу. Но тут же решила, что это будет уж слишком неправдоподобно, и осталась в своей комнате, а затем поспешно легла спать.

В каждой игре нужно знать меру и не переиграть ради достижения своих целей, иначе можно с легкостью разрушить хрупкое равновесие между правдоподобием и расчетом…

Ночью сон был поверхностный и тревожный. Проснулась я еще до рассвета взволнованная и разбитая от недосыпа, но снова уснуть не смогла. Распахнула окно и запустила в комнату бодрящий утренний воздух, устремив взгляд вдаль.

Природа еще спала мирным сном, а полоска солнечного света едва успела тронуть горизонт. Но с каждой минутой она становилась все ярче, а затем расцвела огненной зарей и будто нашла отражение в моей душе. И в этот момент ко мне пришло полное осознание: наконец наступил тот день, когда все должно было окончательно измениться…

Глава 15. Плыть по течению.

Сборы шли полным ходом. Дом гудел от предсвадебной суеты, и я невольно вспомнила тот день, когда сама выходила замуж за Арвела. И вспомнились мне даже не события того дня, а ощущения, что я испытывала тогда.

От этого на душе стало невыносимо гадко. Хотя прежде мне казалось, что я успела обрасти внутренней броней, и уже ничто, связанное с Арвелом, не способно тронуть мою душу.

Я выпроводила из своих покоев служанок, которые пытались сотворить из моих волос невесть что, и сама приступила к прическе. Рассмешить народ точно не входило в мои планы, хотя Арвел имел вполне явное желание выставить меня на посмешище.

Сквозь отражение в зеркале я увидела старшую дочь, вошедшую в мои покои. Я не знала о том, что она уже приехала, и поприветствовать ее не успела. Но, честно сказать, желания встречать ее с объятиями и улыбкой, как прежде, совсем не было.

– Чудесно выглядишь, мама, – произнесла она, остановившись у меня за спиной, и ее тон показался мне чуть мягче обычного.

– Спасибо, Фэйла. Ты тоже прекрасна, – ответила искренне, несмотря на кричащую во мне обиду, и взяла в руки гребень для прически.

– Позволишь? – дочь коснулась моей руки, и я молча передала ей гребень.

Обида обидой, но любовь к ребенку способна хоть тысячу раз заставить перешагнуть через свою гордость.

– Ты приняла верное решение, – отозвалась Фэйла, вставив украшение в мою прическу, а затем опустила ладони на мои плечи. – Чтобы добраться до берега и выжить, нужно плыть по течению, а не против него.

Ответить дочери я не успела из-за истошного крика, от которого сердце моментально зашлось в груди.

– Кто это? – я подскочила со стула и бросилась на звук, подхватив пышные юбки своего платья.

– Не знаю, – с растерянным испугом пробормотала Фэйла и бросилась вслед за мной.

Крик, наполненный болью, не стихал. Он становился все пронзительнее и разрастался неописуемым ужасом в груди. Я никак не могла понять, кто это кричит, но больше всего боялась, что произошло что-то плохое с Адели.

Но все мои опасения рассеялись, когда звук привел меня в покои Лиары. Любовница мужа в свадебном платье судорожно дергалась посреди комнаты, а служанки с немым ужасом на лицах растерянно метались вокруг нее.

– Что случилось? – Фэйла попыталась хоть кого-нибудь призвать к ответу, но служанки лишь мычали что-то бессвязное, потому что сами ничего не понимали.

А мне хватило лишь одного пристального взгляда на Лиару, чтобы понять, в чем