Малина для мага, или Сорванная любовь - Ольга Ярошинская

он. — Надеюсь, эта черта сохранилась и после смерти, и вскоре мы все узнаем. Как-то странно все складывается: наша ссора и мой отъезд, смерть Джиневры, а потом эта болезнь, убивающая дом…

Я хотела поерничать — кому могла помешать служанка, но прикусила язык. Малин Руа — никому, но Малин сол Гир, новая хозяйка башни, могла перейти дорогу многим, даже не подозревая об этом. На наследника дома Сол-Гират велась настоящая охота. Какое разочарование для местных невест, что Эйдан вернулся женатым! Но теперь-то поздно: сплетенный брак ничем не перешибешь.

— Чему ты так злорадно улыбаешься? — поинтересовался сол Гир.

— Так, ерунда, — ответила я. — Думаю, что твои драконовские меры предосторожности в какой-то мере разумны.

— В полной мере, — заверил Эйдан. — Чтоб от меня ни на шаг. И не закатывай снова глаза!

Я демонстративно закатила глаза еще больше, и он усмехнулся и отвернулся к окну.

Мы словно пытались нащупать дорогу один к одному, но неловкость все еще оставалась. Эйдан попросил прощения, но я и сама виновата. Он больше не пытался обнять меня или поцеловать, и я толком не знала, как себя дальше вести. За эти несколько дней я столько всего наговорила… Как это все распутать?

Когда карета остановилась перед свежевыкрашенным белым крыльцом, Эйдан подал руку, помогая мне выбраться, и отступил, позволяя идти первой.

А сестра уже распахнула дверь.

— О, господин маг, — прощебетала она, игриво улыбаясь Эйдану, который встал за моим плечом. — А я как раз булочек напекла. Такие пышные получились!

— Эйдан приходил пять лет назад, — утвердительно произнесла я. — Почему ты сказала, что меня нет?

Сестра опешила на мгновение, но тут же нашлась:

— Потому что гордость надо иметь, — заявила она. — Я тебя защищала.

— Ты сказала, что Малин пошла на свидание, — уточнил Эйдан.

— А лучше бы рассказала, как она сопли размазывает? — Лиска презрительно глянула на меня и подбоченилась. — Женщины Руа никогда без мужиков не останутся!

На шум выглянула и мать, сперва расплылась в улыбке, а потом покивала.

— А что злиться теперь? — невинно спросила она. — Тем более не так уж Лиска и врала. Ты у нас девка видная. Кто только на тебя не зарился: и мясник, и торговец по левой улице. А трактирщик до сих пор сам не свой делается, как тебя видит. Ну, ты теперь не его полета птица, так что пусть слюни-то подберет.

— Почему мне не сказала? — воскликнула я, перебив мамины откровения. — Я так надеялась, что Эйдан придет, ждала…

— С тебя бы сталось и пять лет прождать, — безжалостно отрезала сестра. — Всю молодость бы профукала на мага, который непонятно, выживет или нет. Да и какая из тебя хозяйка башни, Малин? Кто ж мог подумать, что ты так удачно пристроишь свою… ква.

Лиска выпучила глаза, притихла. Открыла рот снова.

— Ква-ква-ква!

Лягушачье кваканье, дребезжащее и противное, вырывалось из ее рта вместо слов.

Мама тоненько пискнула, всплеснула руками. Лиска в панике повернулась к ней, снова к нам, квакнула и захлопнула рот обеими ладонями.

— Эйдан! — воскликнула я, повернувшись к мужу.

А сол Гир уже садился в карету, ясно давая понять, что разговор закончен. Да и как теперь побеседуешь с жабой?

— Зятек, дорогой! — мама с неожиданной прытью сбежала по лестнице и, обогнав меня, ухватилась за окно кареты. — Ну, прости ее, глупую. Дура, что с нее взять.

— Брать я ничего и не собираюсь, — ледяным тоном ответил Эйдан.

— Ква!

Лисана тоже спустилась с крыльца и сложила руки у пышной груди в молитвенном жесте.

— И булки твои мне не сдались, — рявкнул сол Гир с неожиданной злостью. — Увижу рядом с домом, я тебе еще и бородавок отсыплю!

— Господин маг, — мама сменила тактику, а заодно и тон. — Проявите снисходительность. Я ведь мать вашей жены…

— Только поэтому вы еще не квакаете, — отрезал Эйдан. — Вы-то могли вмешаться, госпожа Руа! Это с вашего попустительства Лисана наврала с три короба и не сказала Малин о моем визите!

— А мы не обязаны докладывать о каждом сол Гире, что тут ошивается! — нахально заявила мать.

Лучшая защита — нападение. Но кое-что меня насторожило.

— О каждом? — встрепенулась я. — А кто еще приходил?

— Госпожа сол Гир, — сказала она недовольно. — После того как ты уехала в академию. Приходила, интересовалась, что да как. Про дар спрашивала. Небось, денег пришла требовать, десять золотых. Я и наврала, что нет никакого дара. А ты мол к родне уехала, погостить.

— Ко мне приходила Джиневра сол Гир? — удивилась я.

— Нет, та уже вроде померла тогда, — задумалась мама. — Госпожа Аделина. Моя сватья, выходит.

Хотелось бы мне увидеть лицо Аделины сол Гир, если булочница так ее назовет.

— Малин, доченька, — мама вспомнила обо мне, — ты же тоже... училась чему-то. Помоги сестричке!

— Чужие заклятья снимать — беды не оберешься, — отказалась я.

— Тогда повлияй на своего! — потребовала она.

Сестра согласно квакнула и топнула ногой.

— У нас все дело встанет, если Лиска на покупателей квакать начнет! — возмутилась мама. — Это же ни поторговаться, ни посплетничать…

Я покачала головой и села в карету к мужу. Дверь за мной захлопнулась сама.

— Малин! — донеслось сердитое вслед.

Экипаж тронулся, набирая ход, но мама вновь появилась в окне.

— Когда хоть ее отпустит? — выкрикнула она, задыхаясь от бега.

— Когда раскается, — бросила я.

— Никогда? — раздался отчаянный вопль, и ругань, перемежаемая кваканьем, постепенно стихла.

— Не надо было? — чуть виновато спросил Эйдан. — Так-то я могу снять заклятье.

— Не снимай, — отказалась я. — Пусть поквакает. Не ходила я ни на какое свидание. Меня накрыло даром еще по пути домой: жар, слабость. Я брела в полусне.

В котором мы с Эйданом просыпались вместе, и дом шумел ветками, и