Трудности перевода с драконьего - Марина Ефиминюк

— Вот как, — уронил он.

— Еще этого твоего предка оседлала! — Я махнула в сторону камня, на котором весьма комфортно сидела.

— Если верить летописям, то Бейвер любил хорошеньких женщин, — заметил владыка. — Полагаю, ему понравилось.

— Ты еще пытаешься меня успокоить? Я ввергла Авион в семь лет несчастий и готова нести ответственность, — покаянно покачала я головой. — Что теперь делать? Может, нужно устроить какой-нибудь ритуал?

— С жертвоприношениями, — согласился он.

Тут я чуток поостыла, и раскаянья, прямо сказать, в душе стало значительно меньше.

— Честно говоря, в книге о традициях про ритуальные жертвы ничего не говорилось… Если что, меня, как бы сказать поделикатнее, уже поздно предлагать в качестве жертвы, Зорн, — тонко намекнула я, что попытки выдать меня за невинную девицу тщетны. — Только разозлим предков и нашлем лишних семь лет несчастий.

Уголок его рта дернулся в подозрительной улыбке.

— И почему же?

— Я не отвечаю главному требованию к ритуальным жертвам, — пояснила я. — Давай принесем в жертву козу!

Он поперхнулся на вздохе, кашлянул в кулак и уточнил:

— Козу?

— Можно две!

И Зорн расхохотался. Я едва не открыла рот, вдруг обнаружив, что этот хмурый, язвительный дракон умел смеяться. Открыто, от души, без желчи.

— Почему ты смеешься? — искренне возмутилась я.

— Эмилия. — Зон перевел дыхание. — Я тебя дразнил. Семь лет несчастий — просто присказка.

— Хочешь сказать, я, что ли, напрасно каялась, как перед повешеньем?

— Но я проникся твоей искренностью и понял, почему ты понравилась предкам.

Мы смотрели глаза в глаза. От возмущения внутри медленно закипало.

— Кейрим Риард… — приложив ладонь ко лбу, потому как голова просто взрывалась, процедила я. — Клянусь, сказала бы, что разведусь с тобой, но мы все равно скоро разведемся! А сейчас… просто поехали во дворец.

Я развернулась и сердито пошагала по каменистой тропинке.

— Дорогая супруга, — позвал он, заставив меня оглянуться через плечо и пронзить его яростным взглядом. — Нам в другую сторону.

— Тоже мне шутник! — прикрыв глаза, пробормотала я на талусском языке.

Свита дожидалась нас возле тоннеля, ведущего из Сада камней на площадь. Никто не позволил себе ни одного укоряющего взгляда, за случившийся переполох. Жрец с облегчением воскликнул:

— Спасибо теплому ветру, что с вами все в порядке!

— Простите за неразбериху, — искренне извинилась я перед всеми и проигнорировала укоряющий взгляд личного помощника кейрима.

Толпа перед входом не поредела, а стала гуще. Многие держали в руках зажженные лампадки, должно быть, с благословенным огнем. При нашем появлении народ начал сгибаться в поклонах, и по площади словно прокатилась живая волна. Я рефлекторно нащупала руку Зорна и сжала покрепче, не понимая, что происходит.

— Благодарят за огонь от предков, — тихо подсказал владыка.

Во дворце тоже ждали благословенное пламя, и первым делом мы направились в тронный зал, в котором с утра на треногу установили глубокую бронзовую чашу. Гул голосов стих, когда мы вошли в широко раскрытые двустворчатые двери. Гости расступились, освобождая дорогу.

Я отступила, а Зорн забрал у следовавшего за нами слуги лампадку. Ловким движением он перевернул плошку, пламя перетекло к нему на ладонь.

— Благословите предки наш дом, — проговорил владыка и опустил руку в чашу.

Пламя мгновенно перекинулось на бронзовые стенки и набрало силу. Зал хором повторил ритуальную фразу, вознесшуюся к высокому потолку.

Между тем, пока мы навещали каменных кейримов и с переменным успехом выказывали им уважение, слуги успели перенести мои вещи в хозяйское крыло. Казалось, супругу поселят поближе к кейриму, но покои находились на женской половине. Я прошлась по новым владениям, с любопытством выглянула в окно. Гостевые покои смотрели на башню Риардов-младших, а хозяйская гостиная радовала прекрасным видом на озеро. И никакого Ашера с полночными жалобами за стенкой!

— Здравствуй, здоровый сон, — довольно пробормотала я себе под нос.

В спальне нашлась ничем непримечательная дверь с самой обычной бронзовой ручкой и ключом, торчащим из замочной скважины.

— Там гардеробная? — спросила я у горничной.

— Проход в небесные кущи, хозяйка, — со странной улыбкой, словно пребывала в блаженстве, пояснила Ренисса.

— Настолько большая гардеробная, что у банки с патиссонами своя полка? — со смешком уточнила я и нажала на ручку, чтобы посмотреть на произведение интерьерного искусства.

За дверью была до боли знакомая спальня владыки. Собственно, с самим владыкой в ней. Он стоял обнаженный по пояс, распутывал завязку на поясе широких брюк и пронзил меня острым взглядом.

Мы не сводили друг с друга глаз. В смысле, Зорн смотрел на меня, а я-то разглядывала подтянутый торс с крепким прессом и поджарыми боками. Дневной свет беспощаден к изъянам, даже не демонстрирует телесные недостатки, а выпячивает. Однако спереди фиктивный муж оказался не менее привлекательным мужчиной, чем со спины. Его не портил даже шрам, пересекающий ребра с правой стороны.

Зорн словно специально не двигался, позволяя полюбоваться видом получше, чем открывался из окна гостиной.

— У нас смежные спальни, — через долгую паузу утвердительно произнесла я на родолесском языке, чтобы Ренисса не поняла, о чем идет речь.

— Никакого противоречия договоренностям, — невозмутимо ответил он. — Или хочешь поспорить?

Он начал ко мне приближаться. Видимо, намеревался обсудить возмутительное обстоятельство, что маленькие лазейки находятся даже в магических договорах. С милой улыбкой я тихо закрыла дверь и повернула ключ в замке. Два раза.

Если смежная комната с драконом, знающим, как превратить любую здравомыслящую женщину в Тамару из эротического романа, считалась небесными кущами, то где в таком случае чистилище? Видимо, рядом с его воющим по ночам братом…

ГЛАВА 6. Пять личных фактов

Отгремел свадебный салют. Пронеслись над городом два огненных дракона, слились в ритуальном брачном танце и осыпались в черном небе водопадом затухающих искр. Гости разъехались, и дворец вновь превратился в самое, должно быть, тихое место в Авионе.

Утром, когда ничего не предвещало, и я спокойно завтракала, из спальни Зорна постучались. Вкрадчиво, но уверенно. От неожиданности в руке дрогнула чашка, на раскрытой страницы словаря по древнему рамейну растеклась темная клякса. Я отклонилась к спинке стула и с большим подозрением посмотрела на смежную дверь в другой комнате.

— Закрыто! — громко объявила Зорну, словно он был не в курсе.