Академический обмен - Юлия Жукова

хтоническая матерь, как я давно мечтала, как требовала магия жизни, как летней ночью тело не терпит покровов и жаждет ласки. Я подалась вперёд, прижимаясь к… как его там? Лирой! Такое дурацкое природническое имя, что я улыбнулась в поцелуй.

Он держал меня крепко, под голову и за поясницу, руками такими горячими, словно его лихорадило, но от них по моей спине растекалось тепло, и спереди, спереди тоже было так тепло от его тела. Кажется, его сюртук расстегнулся, хотя я понятия не имела, когда это произошло, но так я могла просунуть руки под него и вцепиться в скользкую ткань рубашки, спасаясь от могильного холода этого дурацкого подвала и дурацкого сырого платья. Внутри меня стреляли молнии, а сердце металось, уворачиваясь от них, и что-то, вечно затянутое, развязалось, а что-то дремлющее ожило. Я не выдержала и закинула ногу ему на бедро, притягивая его поближе там, где мне всё ещё не хватало…

Внезапно всё полетело кувырком. Руки Маккорна исчезли, меня толкнули в плечи так сильно, что я откачнулась назад. Перенести туда неприлично задранную ногу я не успела и плюхнулась на земляной пол, больно ударившись копчиком и начерпав под ногти грязи в попытке опереться.

Маккорн и сам оказался на полу – я не видела, как, но теперь он полулежал на боку, безуспешно пытаясь подняться и таращась вокруг, как котёнок, впервые открывший глаза.

– Что?.. – выдохнула я, заполошно озираясь. В подвале, кроме нас, никого не было. Кто нас разнял? И как посмел? Или это… Это Маккорн меня оттолкнул? Меня?!

– Простите, магистрина, – просипел он, поднимаясь и неловко отряхивая одежду. Сюртук и правда был расстёгнут, а рубашка выбилась из брюк, и вид Маккорна весьма неоднозначно намекал, чем он только что занимался. Хорошо хоть я на губах краску не ношу, а то… Да о чём я думаю вообще?! Он меня оттолкнул!

Я встала и оправила платье, не доверяя себе достаточно, чтобы заговорить. Моя натура требовала врезать по Маккорну каким-нибудь проклятием побольнее, после чего развернуться и уйти. И никогда больше не иметь с ним никаких дел.

Но это было бы по-детски, разве нет? У меня с ним было соглашение. Он мне денег заплатил, и я их ещё не отработала. Согласна ли я за такие деньги терпеть его пренебрежение? Я не могла понять. Хорошо, как бы на моём месте поступил нормальный некромант? Некроманты – существа меркантильные. Но и с огромным самомнением. Стерпеть унижение ради денег – это меркантильность или смирение? Взбрыкнуть и разорвать договор – это гордость или глупость?

– Простите ради всего святого! – продолжал умолять Маккорн, и мне ещё больше захотелось его прибить. – Я не осознавал, что творю. Я не хотел…

К хтонической матери договор, я точно его прибью!

Но от нарушения уголовного кодекса меня спас старшина, вернувшийся за нами.

– Ну что, как следственный эксперимент?

Маккорн успел более-менее привести в порядок свою одежду, пока молил меня о пощаде, но вид у него всё равно был потрёпанный. В довершение он ещё и потёр лицо ладонями – ладонями, которыми до того опирался о землю, поэтому теперь его щёки украшали грязевые разводы.

– Н-нормально, – выпалил он невпопад. Потом глубоко вдохнул, выдохнул и продолжил уже более профессиональным тоном: – Разные природники по-разному реагируют на присутствие некротики.

Старшина приподнял одну бровь. Давалась ему такая мимика нелегко – вторую бровь для этого пришлось нахмурить, чтобы не ползла вверх, и в итоге грубая кожа на лбу мракоборца сморщилась складками подобно горному хребту.

– Я имею в виду, – поспешно пояснил Маккорн, – тех природников, которые достаточно привычны к присутствию некромантии, трупов и тому подобного. Нетренированные все одинаково в обморок падают, тут вы правы. Но если контактировать со смертью регулярно, вырабатываются защитные механизмы. Так вот, они у всех разные. Я не знаю, каковы они конкретно у этой барышни, но я могу экспертно подтвердить, что в принципе природница могла проводить в этом помещении продолжительное время, если увеличивала его по чуть-чуть. Что касается человеческих костей и мёртвых животных, полагаю, что она кого-то нанимала для их добычи. Кости, вероятно, с кладбища?..

Он бросил неуверенный взгляд на меня.

– Старые, прошлого века, – сухо вставила я. – Сушёных мышей можно купить с лотка у энтузиастов.

– Понятно, – сказал старшина, вернувший свою бровь на место. – Вам придётся поехать с нами в участок, чтобы дать показания.

Это он сказал мне – у меня выбора не было. Но потом покосился на Маккорна.

– Конечно-конечно! – заверил тот с таким природническим подхалимством, что мне захотелось не просто его проклясть, а разбить ему лицо. Лживая тварь!

– Тогда давайте в экипаж, – мотнул головой мракоборец. Маккорн охотно покинул подвал, и старшина проводил его двусмысленным взглядом: вроде и облегчённым, потому что не пришлось уламывать хрупкую натуру, которая от уламывания может сломаться, а вроде и обречённым, потому что теперь с этой натурой придётся возиться в участке.

Что я сама думала по поводу Маккорна, я предпочитала пристально не рассматривать, а то контроль над магией у меня, конечно, неплохой, но всему есть предел.

Глава 9

Экипаж у мракоборцев был четырёхместный, а самих их осталось трое – один на козлах и два внутри. Остальные уже уехали на втором экипаже и увезли девицу и её матушку для дачи показаний. Об уровне владения магией мракоборцев красноречиво говорило то, что они пользовались живыми лошадьми. Это были два меланхоличных тяжеловоза на толстых коротких ногах – лучшая порода для некроманта, но при моём приближении они занервничали. Старшина покосился на меня и звонко пососал клык: какому же солидному силовику понравится напоминание, что какая-то фифа могущественнее?

– Я на своей поеду, – предложила я.

– Ещё чего! – взбрыкнул старшина. – Переживут, не тепличные.

Я поняла, что это момент гордости. Он не мог допустить, чтобы сослуживцы видели, что меня не выносят лошади, которые выносят его. Дождавшись, пока старшина отвернётся, я закатила глаза, но в экипаж полезла, хоть тяжеловозы и заплясали в упряжи.

Между некромантами вроде меня и мракоборцами вроде старшины уездного участка отношения были сложными. С одной стороны, званием я выше. Все некроманты проходят военную подготовку, и чем дольше учишься, тем выше ранг. Не говоря уже о том, что у меня и чистой силы больше, и заклинаний я знаю тысячи, а он, может, пару десятков. С другой стороны, я не работаю в мракконтроле, а только обязана исполнять его функции, если кто-то лично на меня выписал вызов. Обычно это происходит, когда задачка мракконтролю не по зубам,