Дочь тьмы - Валерия Аристова

Магдалена опустиалсь на землю, и Габриель сел рядом с ней.

— Минерва, — Магдалена прижала к себе кошку, — ты — наше спасение.

Кошка, казалось, была согласна с ней. Она замурчала и стала тереться о руку хозяйки. Габриель с трудом сглотнул.

— Он не отпустит нас, — проговорил он, пытаясь не дать надвигающейся панике оваладеть собой.

— Мы справимся, — прошептала Магдалена, прижимая к себе кошку и проводя рукой по ее шерсти, — мы справимся.

Глава 22

Дом

Если в пути Габриель думал, что мир после его вынужденного заточения в замке Мон-Меркури мог остаться прежнем, то он сильно ошибался. Ошибка стала очевидна уже тогда, когда они прибыли в его родной дом, замок Ла Керо. В последние раз покидал он его всего пол года назад, и замок, обычно многолюдный, с развевающиймися над башнаями знаменами, со слугами, снующими тут и там, звучащий голосами и песнями слуг, на этот раз встречал его серым и притихшим. Казалось, замок умер, и Габриель, стоявший прямо перед поднятой решеткой, которую никто даже не позаботился опустить, чтобы отпугнуть воров, поежился. Флаги на башнях поистрепались и выцвели, а людей в замке, казалось, не было совсем.

Он обернулся к Магдалене. Та смотрела на него тоже ничего не понимая. И только Минерва спокойно мыла лапку, воспользовавшись моментом, когда лошадь остановилась и ей не нужно было держаться за попону всеми когтями. Подняв умную мордочку и посмотрев на хозяйку, кошка спрыгнала на камни и медленно прошла в ворота, будто разведывая обстановку.

Залаял пес, и Габриель даже немного расслабился. Наверняка родичи просто уезхали куда-то, замок жив! Он тронул коня, ворвался во двор, и снова замер, как вкопаный.

Из двери, ведшей в графские покои, вышла старая горничная, мадам Шани, которая, сколько он себя помнил, прислуживала его матери. Вся в черном, какая-то сгорбленная, уставшая, старая, она смотрела на него, и глаза её были полны слез. Габриель спешился и поспешил к ней.

— Мадам Шани, где все? Где мать?

Повисло молчание. Мадам Шани перевела глаза с него на Магдалену, потом снова на него.

— Поговаривали, что ты в проклятом замке, да не верила я, — сказала пожилая женщина, кутаясь в платок, — а оказалось, правда. И проклятие это пришло и сюда. А ещё и ведьму притащил…

— Что тут произошло? — выходя из себя крикнул Габриель, — где мать?

— Где, где… В могиле. Там же где и ваш брат, господин граф, и жена его, и множество других людей, что жили тут…

Габриель стал белым, как мел. Он огляделся, пытаясь осознать весь ужас того, что говорила старая горничная.

— Все умерли? — переспросил он, не веря собственным словам.

— Умерли, умерли, — подтвердила мадам Шани, — осталось несколько человек, вас ожидали. Вы теперь граф, и никого больше нет.

Габриель молча опустился на ступеньку крыльца. Тут же рядом с ним оказалась Минерва, замурчала, потерялась о его руку, видимо, пытаясь его успокоить. Но чёрная холодная бездна, та, что он видел перед собой, когда Магдалена занесла над ним кинжал, развернулась перед ним во всем своей ужасе, когда он медленно погружался в отчаяние, навеянное смертью родных.

— От чего они умерли? — прохрипел он, сжимая голову руками.

— От проклятия твоей ведьмы, — бросила мадам Шани, и он увидел, как вздрогнула Магдалена.

— Это моя жена, — сказал он, — не смейте её оскорблять. Я так и не услышал, что произошло.

Мадам Шани снова закуталась в шаль.

— От тифа все умерли, — сказала она, — в один день все слегли, а потом только и успевали носить на кладбище трупы. Священник целыми днями заупокойные читал, пока не преставился. А вы вот… изволили жениться…

Она злобно посмотрела на Магдалену, будто та и впрямь была виновата в том, что в замке случилась эпидемия. Магдалена ответила ей тем же. Чёрные глаза её сверкнули, и мадам Шани поежилась, будто от холода.

Габриель смотрел на двор, всегда шумный и многолюдный, а теперь совершенно пустой. На часовню, стоявшую напротив дома. Дверь в часовню была отвтрена и поскрипывала на ветру. Священник умер, а нового никто не пригласил. Как же он женится на Магдалене, если церковь останется пуста?

Резко поднявшись, он подошёл к Магдалене и помог ей спешиться. Минерва вилась у ног, когда они, судорожно сжав руки друг друга, входили в замок.

— Эй, тут новый граф явился! С женой! — крикнула мадам Шани, и как по волшебству в пустом холле появились слуги. Они шли тихо и печально, будто Габриель не вернулся в родной дом, а умер и его привезли на катафалке, чтобы они могли с ним проститься.

— Ведьма будет жить у нас… — слышались голоса, — ведьма, ведьма…

— Моя жена, Магдалена де Сен-Кор, — сказал он громко, — услышу хоть одно дурное слово про нее, повешу, — пригрозил он.

Слуги притихли, молча разглядывая Магдалену. Габриель всех знал по именам, каждого помнил с детства. Болезнь прорядила их ряды, осталось менее, чем треть из тех, что были. Возможно, перепуганные болезнью, некоторые ушли из замка навсегда, но те, что остались были измождены и многие передвигались ещё с трудом.

— Нужно пригласить священника, — сказал он, когда даже шёпот стих, — завтра в часовне должна быть служба.

Молчание стало жутким.

— Никто к нам не пойдет, — наконец принёс старик, бывший егерь его отца, давно живший в замке без всяких обязанностей, потому что по возрасту не мог уже их исполнять. И как его не скосил тиф? — как узнают, кого вы привели в качестве жены, так и откажутся.

Габриель вспыхнул.

— Вот вы, папаша, и займетесь этим делом, — сказал он, беря Магдалену за руку, — чтобы завтра был священник! Или голова с плеч!

— Как прикажете, господин граф, — поклонился старик, усмехаясь в усы, — как прикажете.

Назавтра священника, конечно же, не было. Не было его и через неделю, и через месяц, и позже. Узнав, что Габриель де Сен-Кор женился на Магдалене из замка Мон-Меркури идти в замок служить обедни отказывались все, даже самые молодые и смелые. Замок Ле Керо постепенно становился проклятым местом. Торговцы старались объезжать его стороной, минестрели и всякий бродячий люд перестали стучаться в его ворота. Слуги из тех, кто ещё оставался