Ненужная жена. Хозяйка драконьей крепости - Лина Калина

Резко развернувшись, лиорд Эдриан направляется к окну и скользит взглядом по открывающемуся виду, демонстрируя, что происходящее за стеклом занимает его куда больше, чем моё присутствие.

Я плетусь к выходу. Взгляд падает на окно — там полыхает багровое зарево заката.

Пока иду по длинному коридору к столовой, мысли лихорадочно мечутся. Кто же лиорд Эдриан на самом деле? Его холодность и отстранённость кажутся маской, скрывающей нечто глубоко личное.

Может, за этой колкостью скрывается ранимая душа? Одиночество? Или же это просто моё воображение пытается оправдать его поведение?

Внутренний голос нашёптывает, что он не так плох, как хочет казаться. Впрочем, пока единственное, что я о нём поняла — он мастерски доводит служанок до бегства.

Голод напоминает о себе громким урчанием в животе, и я осознаю, что целый день ничего не ела. Во рту пересохло так, словно я жевала песок в пустыне. Нужно переключиться на что-то более приземлённое, решаю, ускоряя шаг.

На кухне хлопочет Мури. Тёмные кудри подпрыгивают в такт её насвистыванию простой и весёлой мелодии. Заметив меня, девушка всплёскивает руками, и её зелёные глаза озорно сверкают:

— Элис, ты пропустила ужин! Но не волнуйся, Ривз велел тебя накормить. Вечно ты где-то пропадаешь, — говорит она с улыбкой.

— Дел было много, — отвечаю я, присаживаясь за стол, стоящий в кухне напротив сосудов с запасом воды.

Передо мной ловко приземляется тарелка с дымящейся едой: румяные ломти сочного мяса с хрустящим жареным картофелем и золотистым луком, щедро посыпанные свежей зеленью. Аромат розмарина и тимьяна щекочет ноздри, вызывая мгновенное урчание в животе.

Рядом встаёт стеклянная кружка с запотевшими боками, полная ледяной воды.

— Приятного аппетита, — улыбается Мури.

И на том спасибо. Утоляю голод и жажду, и чувствую себя куда лучше. Настроение ползёт вверх, но расслабляться рано.

Благодарю Мури и, не успев сделать и пары шагов от кухни, налетаю на Ривза — он возникает словно из воздуха. Хранитель всегда двигается бесшумно, как ночная тень.

— Идём, — коротко бросает Ривз. — С тобой хочет поговорить лиорд-протектор Сиар.

Я невольно хмурюсь и следую за Ривзом.

Что Сиару надо?

Ривз ведёт меня по лабиринту коридоров. Мы поднимаемся по широкой лестнице, украшенной затейливой резьбой, и останавливаемся у массивной дубовой двери.

Хранитель, не постучав, толкает её.

Вхожу и слышу за спиной хлопок. Оборачиваюсь — Ривза нет.

Сиар, как и в прошлый раз, восседает за письменным столом из чёрного дерева. На этот раз рыжие волосы лиорда заплетены в косу, а костюм с изумрудными вставками дополняет ярко-синий платок, выглядывающий из нагрудного кармана. Лиорд некоторое время молча смотрит на меня, будто оценивая.

— Как прошёл твой первый день у моего отца? — На его губах появляется лёгкая, почти незаметная улыбка.

— Спасибо, лиорд Сиар, — отвечаю, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Хорошо.

— Что, не будешь жаловаться на моего папашу? — Сиар разглядывает меня с интересом. — Нет?

— Нет. Лиорд Эдриан поручил мне работу. Я же её выполняла.

— Разумно. Может, присядешь? — Он кивает на кресло напротив стола, но я качаю головой. — Предпочитаешь сразу к делу? Молодец. Это отличный подход. Так вот… как там тебя?

— Элис.

— Знаешь, Элис, я ценю преданность, но верность — понятие относительное, не так ли? Я заплатил за тебя очень много капель и, конечно, вычту их из твоего жалования. Но у меня есть одно предложение: поможешь — и это сократит твой долг вдвое.

— О чём вы?

— Ты не первая, к кому я обращаюсь с этой просьбой, — признаётся Сиар, его глаза на мгновение темнеют. — Но другие… оказались ненадёжными. Видишь ли, мой отец совсем сбрендил на старости лет, — говорит Сиар, слегка кривя губы. — Бразды правления передал мне, но главный символ власти — арх — не отдаёт.

— Арх? — переспрашиваю я, чувствуя, как в голове возникает масса вопросов.

— Родовой знак нашей семьи, — поясняет он, доставая из ящика стола пергамент и перо. — Это руна, которая передаётся из поколения в поколение. Она усиливает магические способности и подтверждает право на руководство родом. — Он быстро рисует символ и показывает мне: ромб с изящной завитушкой внутри, напоминающей букву «С». — Видишь?

— Да.

— Это родовой знак.

— Но что вы от меня хотите?

— Хочу, чтобы ты нашла арх и принесла его мне. Видишь ли, время не на моей стороне, Элис, — говорит он. — Я должен получить арх как можно скорее, иначе последствия могут быть непредсказуемыми.

Я замираю, осознавая серьёзность его просьбы. Украсть родовой знак у лиорда Эдриана? Это безумие!

41. Арх

— Лиорд Сиар, это… — начинаю я.

— Невозможно? — его голос становится холоднее. — Элис, я не даю невыполнимых поручений. Ты просто должна найти арх и передать его мне.

— Но это же ваш отец, — возражаю я. — Лучше наладить отношения и забрать арх добровольно. Вы сказали, что время ограничено. Почему?

— Потому что, Элис, отец уже слишком долго играет в свои игры. Старик намерен передать арх не мне, а кому-то другому.

Вспоминаю рассказ Мэллы. Да, она говорила, что лиорд Эдриан не отдаёт сыну родовой знак. Кажется, у них произошёл какой-то конфликт.

— Другому? — переспрашиваю я. — Но разве лиорд Эдриан не должен передать его вам, как наследнику?

— О, ты всё ещё думаешь, что логика здесь работает? — Его губы растягиваются в усмешке, но взгляд выдаёт нечто иное — глубокое напряжение, которое едва сдерживается. Казалось, что под этой маской прячется взрывоопасная смесь гнева и отчаяния, готовая вырваться наружу в любой момент. — Мой папаша больше не мыслит здраво. В последние годы он всё больше доверяет слухам и магическим пророчествам. Он считает, что арх должен перейти к «достойнейшему», а не по праву рождения. И этот «достойнейший» вовсе не я.

— Кто же тогда? — спрашиваю, чувствуя, как сердце учащённо стучит.

— Я не знаю. Отдаст любому никчёмному магу, только не мне. — Сиар морщится от явного презрения. — Но если арх перейдёт не ко мне, это будет катастрофа для всех нас.

Сиар замолкает, прожигая меня тяжёлым взглядом.

Я ощущаю, как внутри что-то холодеет. Будто весь этот замок внезапно становится ещё более опасным, а моё положение здесь — хрупким, как тонкий