Ну, какая я - бабуся! Если я ещё... - Мара Евгеника

Ноги и тело становятся совершенно ватными.

Мне кажется, что я могу упасть.

Вот прямо сейчас рухнуть и не встать.

От падения меня спасают только перила, за которые держусь одной рукой.

– А вы сейчас где? – продолжает возбуждающе звучать баритон в моем ухе. – Дайте я угадаю. Вы стоите на улице? Я слышу шелест прибоя и крик чаек… Вы где-то на море? Опишите мне то, что видите сейчас, и я угадаю место?

Очень хочу сказать, где я нахожусь и что вижу. Но…

Вместо этого начинаю подружки слезы и шмыгать носом.

– А что это за странные звуки? Вы что плачете? Нет, так дело не пойдет… Мне так не нравится. Я не люблю когда такие красивые женщины плачут. Давайте, я лучше вам спою?! И вы перестанете плакать…

Ничего не отвечаю. Но…

Из динамика телефона раздаются слова популярной песни: “Вот ведь как бывает в жизни подчас, наша встреча караулила нас. Я заметил твой смеющийся взгляд и влюбился, как пацан, в первый раз. А ты стоишь на берегу в синем платье. Пейзажа краше не могу пожелать я. И, распахнув свои шальные объятья, ласкает нас морской прибой-бой-бой…”

– Ты где? – выдыхаю, всхлипывая и хлюпая носом, как обиженный ребенок. – Илья, где ты? -

Хочу повернуться и оглядеться, но мои ноги словно приросли к месту.

Да, и я боюсь оторвать руку от перил, потому что потеряв опору могу тут же завалиться.

– Я здесь, – прямо в мою макушку раздается голос и на мои плечи ложатся его руки.

Я, выронив из руки телефон прямо на плитку набережной, без стеснения начинаю рыдать.

Рот, чтобы меня не было слышно, зажимаю свободной рукой.

– Моя сладкая Эмми, я ужасно соскучился по тебе! – шепчет в мою макушку Муромский и разворачивает меня к себе лицом.

Не успеваю опомнится, как Илья начинает горячо целовать меня везде, где попадёт.

– Извини меня, Эми! Извини за год тишины. Так было нужно… Я все тебе объясню потом. Позже. Но… Сейчас совсем не нет желания разговоры разговаривать. Просто до смерти хочу почувствовать тебя тело к телу!

– Илья, подожди! Да постой же ты! – пытаюсь между поцелуями, остановить Муромца, потому что мне кровь из носу нужно спросить про невесту.

Ну, куда там, легче бегущего бизона удержать, чем возбужденного Илью.

– Подожди! Ну, ты же взрослый!

– Нет! Не могу ждать, Эми! Не могу и не хочу! И все! Я больше года о тебе думал и мечтал, - Илья смотрит на меня, и его глаза в секунду из лазурных превращаются в чёрные штормовые.

Сверля меня взглядом, он дышит так тяжело, словно только что стометровку пробежал на рекорд скорости.

Смотрю на него, чувствую низ моего живота скручивает и в паху щекочет так, что хочется ноги свести вместе.

По реакции своего тела, что тоже его хочу. Очень сильно хочу! Но…

Все же решаюсь дать отпор.

– Все! Все, Илюш! Все это…

Между всхлипами показываю рукой на его ширинку.

– Может и подождать. Нам поговорить нужно. У меня к тебе есть вопросы. Да, убери от меня руки!!!

- Давай, милая, ерепенься и сопротивляйся. Тебе можно все! Мне это нравится! В этой схватке ты не одержишь победу. Даже драться можешь! Меня это все только заводит, - произносит Илья, резко подхватывая меня под задницу и закидывая на свое широкое плечо.

– Куда ты меня несешь? – спрашиваю через слезы. – Мой телефон…

– Блэт, - ругается Муромец, но все же возвращается к тому месту, где он меня забрал.

– Я наклоняюсь, ты поднимаешь телефон.

Через несколько минут Муромский закидывает мое тело на заднее сидение здоровой машины, на которой тогда давно он отвозил меня в аэропорт.

Не успею даже слова сказать, как Илья тут же забирается в салон и, хлопнув дверью, закрывает замки.

Отползаю от него дальше по дивану. Взмахиваю рукой и попадаю праямо по лицу Муры.

Своей глупой выходкой только ещё больше распаляю богатыря.

Он дергает меня за ноги к себе.

Чувствую, как его восставшая плоть упирается в живот.

Отодвинуться мне дальше некуда, да и он не дает.

В момент, когда я ещё раз пытаюсь вырваться, Илья хватает меня за волосы на затылке, и, одним движением запрокидывая мою голову, впивается своими губами в мои.

Жёстко и нещадно, но так сладко, начинает меня целовать.

Наши языки сливаются в сладострастном танго.

Как по мановению мой организм отзывается на моего демона.

Я начинаю стонать и скулить. Дрожу всем телом, покрываюсь мурашками и капельками пота и теку своими соками, как течная сука, подставляющая себя кобелю.

И сразу же вся моя решимость сопротивляться Илюше куда-то улетучивается.

Сдаюсь без боя в считанные минуты.

– Возьми меня! Делай так, так как ты хочешь, только не томи больше, – не выдерживая, шепчу Илюше в губы. – Пожалуйста, умоляю тебя! Я хочу тебя, очень! Сильно и сильно!

Илья не заставляет себя упрашивать. Быстро проверяет мою готовность к близости: растирает влагу по лону, смазывает головку младшего богатыря и дерзко вбивается на всю длину.

Каждый его новый толчок жестче предыдущего.

Пальцами левой руки мои искуситель трет и пощипывает клитор.

Правой задирает вверх платье вместе с бюстгальтером и гладит полушария грудей, зажимая твердые и болезненно возбужденные соски.

Его неугомонный язык ласкает мое чувствительное место за ухом, посасывая мочку и проникая в ушную раковину, запускает в моем теле волны сродни электрическим разрядам.

Меня начинает потряхивать.

При каждом его изощренно продуманном движении внутри меня я выгибаюсь, давая еще больший доступ в себя.

Мои эмоции зашкаливают. Приглушенно, боясь, что нас могут услышать, стону.

На пике наслаждения, чтобы не кричать, впиваюсь зубами в плечо Муромца.

Он то ли от боли, то ли от удовольствия хватает меня снова за волосы на затылке и резко дергает назад, впиваясь в мой рот и трахая его своим языком.

К пику наслаждения приходим вместе.

– Расслабься, куколка! Кричи! Отпусти себя! Молодец! – поглаживая, говорит мой богатырь. – А теперь, малышка, расслабь мышцы, дай мне выйти из себя.

Муромский освобождает меня от себя. Поток вязкой влаги нашей связи стекает по моим ногам.

Он молча салфетками стирает следы нашей близости .

– Ну, и о чем ты хотела поговорить, Эми? – улыбаясь, интересуется Илюша.

Смотрю на него и понимаю: ничего не хочу