Фрейлина - Тамара Шатохина

И кажется… кажется, я знала каким будет следующий «мой» романс. Если до романсов будет…

Глава 12

Как историку, или просто человеку, мне всегда были больше интересны не дворцы, а более ранние памятники истории. И не восстановленные, или даже грамотно отреставрированные, а в естественном состоянии угасания. Всё возможное из доступного я увидела своими глазами, используя отпуска.

Наша страна не то, чтобы богата таким наследием. С той же Европой, к примеру, оно несравнимо — слишком долго постройки и даже крепости на Руси возводились из дерева.

Самая старая каменная крепость у нас — VI века до н.э., это Нарын-Кала в Дербенте. Она давно уже потеряла военное значение и с тех пор башни и стены постепенно приходили в упадок, ветшали. В наше время бывшая резиденция дербентских ханов поддерживается в достойном виде и это здорово. Но и она для меня оказалась… немножко не то.

Из самых ранних есть еще Тарпиг в Хакасии, Староладожская крепость, Орешек… я везде отметилась, но особенным для меня как-то нечаянно стало другое место. И это не крепость, тут другая фишка… По разным причинам бывая во Пскове, я обязательно находила время, чтобы прогуляться возле полуразрушенных стен Окольного города, вдоль улицы Застенной. Там метров двести всего и это не туристический маршрут. Дорожку вдоль бывшей крепостной стены, по виду — уходящую в густые заросли, я нашла случайно.

Грунтовка эта и потрепанная, изъеденная временем кладка известняковых плит… Осыпь внизу стены, поросшей тонкими деревцами и поднимающейся то выше, то ниже над сохранившимся рвом с водой. Тихий частный сектор в стороне, тенистые деревья, уединенность… Загадочные ритмично устроенные отверстия в кладке, предполагающие пустоты и камеры внутри старого укрепления. Едва видимые из-под осыпи очертания крутого свода — то ли сквозного прохода, то ли калитки почти исчезнувшей уже башни.

И неважно — весна это, лето, осень или зима. Настроение этого места не менялось, впечатление от него только усиливалось. И для меня это было то самое, подлинное — о старине.

Дворцы — немного другое. Случались слышать злобные выпады во время экскурсий — жировали мол, сосали из народа, обставились тут! Я с этим и не спорила, но воспринимать роскошь дворцового убранства через осуждение, зависть и даже историческую призму как-то не получалось. Здесь во мне смаковал свой мед искусствовед.

В первую очередь тут о высоком искусстве, иному здесь и не место. И почти все создано руками отечественных мастеров. Исключение — живопись, но я уверена, что наши Кипренский, Венецианов, Федотов, Боровиковский и не только… каждый из них расписал бы панно и плафоны Большого петергофского ничуть не хуже Бартоломео Тарсия и Балларини. Но они творили позже, а решение по украшению дворца принимал в свое время Расстрелли, это он занимался масштабной реконструкцией дворца.

Декоративная резьба по дереву с последующим золочением, высокохудожественная ковка балконных и лестничных перил, драгоценные наборные паркеты, белый шелк «французских» штор, искусное бронзовое литье, русский фарфор и мебель из петербургской мастерской братьев Гамбс…

Я потрясенно глотала слезы и внутренне преклонялась, стяновясь на колено перед каждым из сотрудников «Ленпроекта», участвовавшим в восстановлении и реставрации Петергофского комплекса. Не было слов! Я ловила самый высокий кайф! Тот интерьер нисколько не уступал подлинному. Я увидела еще не все здесь, но то, что уже видела…

Драгоценные перила, ступени вверх… И восемь интерьеров по случаю бракосочетания Ольги и Карла Вюртембергского! Восточный флигель так и продолжал потом называться Ольгинской половиной дворца.

Шок, любование… И опять вниз тем же порядком, а там — Танцевальный зал. Восторг! Трепет…

— Таис… Таис, ты плачешь, — шептала Аня, больно сжимая мой локоть.

— Я в восторге! Глазам не верю… преклоняюсь. Не обращай внимания — нервическое восприятие… прекрасного. То, сё… — тихонько высморкалась я в платочек.

И по фиг мне было на свадебную подготовку и вопрос в частности — поднимать ли французские шторы на время бала? Я может переживала самые прекрасные мгновения своей жизни.

Сколько их там было в принципе…

— Все, Анни — я успокоилась.

— Тогда пойдем, Анна Алексеевна отпустила нас. Ее высочество будет готовиться к ужину с женихом, а еще у нее сегодня последняя примерка свадебного наряда — мы можем быть свободны до завтра. Я зайду за тобой?

На кой мы вообще здесь нужны — вот правильный вопрос.

Деревянный кавалерский домик на четыре крыльца уже чувствовался домом родным. Человеку мало надо на самом деле, если он не представительствует. Так ли много видела хозяйку моя студия в Петергофе, любовно отделанная и обставленная под себя? Ночевала я там — да, а так… экскурсии брала, сколько могла, в запасниках пропадала, командировках. Мамиными делами занималась, с племянниками помогала. В отпусках моталась по всей стране — лишь бы из дому. Даже почти и не готовила, разве кофе…

— Доброго вам дня, Таисия Алексеевна… Анна Владимировна, — выдернул меня из раздумий напряженный мужской голос.

Я оглянулась… присела вместе с Анной. На автомате уже, машинально — выдрессировалась.

— И вам доброго дня, Михаил Леонтьевич, — делала я титаническое усилие, чтобы смотреть ему в лицо, не ниже. Мечты сбываются…

— Прогуливаетесь? — все так же подозрительно звучал его голос.

— Но не прогуливаем, даже не сомневайтесь. Нас отпустили за ненадобностью, — доложила я, не представляя, о чем вообще с ним говорить. Другое дело — Загорянский, с тем легко. Даже с высочеством, а тут… заломило сразу виски, болела голова, горели щеки. Давление, тепловой удар, Дубельт в лосинах? Что-то одно или всё сразу? Слишком уж… мощно как-то.

— Позвольте тогда проводить вас, составив компанию, — неожиданно предложил мужчина.

Насколько же хваткий у него взгляд! Пронизывающий, сканирующий…

— Простите, Михаил Леонтьевич… но у нас встреча и отменить ее нельзя, — открестилась я, чувствуя настоящую панику и топот мурашек, стадом несущихся по коже. Я боялась его… похоже на то.

— В таком случае… прошу прощения, если задержал, — коротко поклонился он, отвернулся и отошел.

— Таис, Таис, — тормошила меня Анна, — ты меня слышишь?

Я не слышала и почти не видела. Шла куда вели. Со страшной силой тянуло оглянуться, но я не стала. И вот это как раз правильно — пялиться на мужчин вообще-то неприлично.

И тут вдруг с чего-то вспомнилось… по поводу вздохов и отсутствия аппетита у девиц. Как вариант…

Дело в том, что влюбленный